Читаем вместе с автором!

Уважаемые пользователи  блогом "Библиошка"!

      Предлагаем вашему вниманию новую страницу "Читаем вместе с автором". На данной странице вы найдете  совершенно новые еще не опубликованные произведения наших земляков писателей и поэтов Новоаннинской земли, гостей детской библиотеки. Материал  размещен с согласия авторов произведений. Желаем всем приятного прочтения и ждем ваши отзывы на произведения

Автор: Овчинцев Г.П.

    28.10.2021г.

Спасибо, доктор Павел!

(быль, похожая на сказку)

   Это случилось в начале зимы 2018 года. Я возвращался домой из станичного магазина, обременённый покупками: аж рук не хватало.

  Выпавший первый снег, словно нивелиром воспользовался, изящно выгладив все неровности земли переулка и не оставив без внимания всю вилючесть проезжей части дорог. Потому, за неимением городских тротуаров, пришлось воспользоваться одноколейным следом проехавших автомашин, что не всегда одабривалось вечноспешащими водителями бесшумных иномарок.

    В сотне метров от своего дома заметил знакомого котёнка, пристально смотрящего на меня ещё у дверей магазина. Его яркожёлтые глаза словно умоляли поделиться содержимым сегодняшнего богатства. Я и сам в войну побирался, знаю, что такое голод. Без лишних слов подошёл к «своевременной»  скамейке, уложил розовые пакеты с надписью «Русь» и не пожалел шпикачку: пусть полакомиться малыш. Но сирота как-то равнодушно посмотрел на подачку, а я в свою очередь даже обиделся чуть и заспешил домой. По дороге размышлял: чем же ему не угодил? Но с другой стороны- котёнок всё же увязался за неугодившим и бесшумно сопровождал. И мы, как солдаты, вышагивали с ним «нога в ногу».

  Вдруг резкий и короткий звук, вместивший в себя хрип и визг, угрозу и жалость заставил резко оглянуться. И  я увидел в десяти метрах бешено мчавшуюся легковушку и прямо перед собой сжавшегося в комок соседа. Мне по всем законам самосохранения надлежало не задумываясь отскочить в сторону, но что-то необъяснимое заставило спасать напарника. В какой-то момент мелькнуло злющее лицо рулевого, потом  последующая его решимость и в ту же долю секунды- милая улыбка всему происходящему: своей удаче и спасённому старику, державшему в руках беззащитного малыша.

   Только сейчас я хорошо рассмотрел своего собрата по «счастливому случаю».Это было красивейшее четырёхногое существо, сплошь нежносерого цвета за исключением кончиков лапок и милой мордашки, более светлых и отливающих лёгкой голубизной. Он был удивительно спокоен, похоже, не осознавая случившегося, и в его взгляде не было ни испуга, ни страха. Как у  истинного героя.

   Отважного друга я принёс домой. Моя жена, как потомственная хуторянка, искренне обрадовалась пополнению нашего хозяйства и только спросила:

  -И как же мы назовём такую красоту?

  -Думаю, Павлом,- с неуверенностью в голосе предложил я и, немного подумав, обосновал,- Ни в нашем, ни в вашем роду нет такого имени. К тому же внучка Олеся по-детски влюблена в артиста Павла Прилучного. Вот приедет в гости, обрадуется.

   «Проголосовали» единогласно, но называть Павлом будем позже, как подрастёт, а пока кликали пашей, Павликом, Павлушей и так далее.

   Надо признаться, что на котёнка нам повезло. По своей природе он был не только красив, но идеально чистоплотен и умён. За нашу долгую совместную жизнь с женой никогда таких не было. Два года, теперь уже Павел, не переставал нас удивлять: он  будто понимал слова. Ну, может не слова, а вероятнее - интонацию обиходных слов, жестикуляцию рук. Даже угадывал настроение хозяев, напрашивался на ласки и своей не жалел. Но когда я усаживался к телевизору, не дожидался моего согласия, запрыгивал на колени, сворачивался в клубок, мурлыкал кошачьи мелодии и засыпал, пока программа не кончится.

   Но самое удивительное - его врачевание, а пока по порядку: не зря говорят умные люди, что  к старости кончаются золотые дни, когда нигде и ни что не болит. Так и у меня (скажу по-секрету, что 84-й пошёл) всегда находится место, которое требует особое внимание. В таких случаях я ложусь на любимый диван и жду визита кота. А вот  и он! Не интересуюсь, как он определил моё состояние? Главное, что тот ищет и находит болевую точку, греет своим теплом и приятно урчит без устали. Мой читатель может верить или не верить, но я всегда бодро встаю вместе с котом, позабыв о болезнях. Ведь большой двор требует постоянный уход.

   А тут ещё пандемия! Третья волна не прошла мимо меня. Вот уже шестые сутки не отпускает повышенная температура: утром- тридцать восемь с хвостиком, к вечеру- без малого тридцать девять! В горле безболезненный хрип, будто лопатой гребут лёгкие отходы борьбы человека с «короной вируса». В доме тепло, но на всякий случай валенки обул: а вдруг подморозит?

   Вскоре за моё выздоровление принялся кот. Он обнимает меня, ласкается, а когда по губам прокатился, я  раздражённо сбрасываю его на пол. Но, не обращая внимания на мою грубость, Павел снова прижимается, ложится мне на грудь, что-то шепчет, мурлычет, передними лапами будто боль отгоняет. Я терплю, потому что  вижу: он знает, что делает! Ближе к вечеру я задремал, а проснувшись, почувствовал лёгкость во всём. Думал, что температура ушла совсем: уж больно хорошо и сил много прибавилось! Но немного преувеличил, так сказать- переборщил: температура тридцать семь с маленьким хвостиком. Уверенно стелю постель, сплю как в довоенные времена! Боже! Какая благодать-ЖИЗНЬ! А утром температура- на зависть спортсменам!

   Значит болезнь отступила?

   Я вышел во двор и трижды перекрестился, глядя на церковный крест и сказал ото всей души:

   -Спасибо Тебе Господи за то, что дол мне возможность ещё немного пожить!

    Вышедший за мной любимый кот, потёрся об мою ногу, будто напрашивался на благодарность. Он это вполне заработал и я добавил в его адрес:

   -Спасибо и тебе, доктор Павел!

=Конец=

12+

Автор: Овчинцев Г.П.   

01.12.2020г.

 

Жизнь нас всех оправдает

(рассказ)

 

  Восходящее солнце нежнорозового цвета, казалось, не одаривало теплом, а  отнимало последнее. Но это длилось считанные минуты, а затем незримо перекрашиваясь в яркий жёлтый режущий свет, оно привычно делилось с миром своими благотворительными ресурсами.

  К сожалению не все встречающие новый божий день замечали эту щедрость светила. Так и нашего героя- молодого человека в солдатской форме, с утра оседлавшего свой бывалый велосипед, такие подробности не интересовали. Он низко опустил голову и  будто внимательно изучал незнакомую дорогу. На самом деле эта малая родина была близка и любима ему до последнего кустика…

  И всё же чтобы ближе познакомиться, лучше познать нашего «наездника», надо представить его. Это Антон по фамилии Смирнов. Его близкие зовут иногда Антошей, Антошкой, иные в шутку Антоном Палычем ( отец у него Павел Исаевич), а еще пуще-Чеховым! Ведь он успел написать кучу рассказов о своих сослуживцах и опубликовать в воинской газете города Тбилиси.

  Сейчас сержант рулил по прямой дороге с большим уклоном к реке Сухая Мечётка. На педали можно не нажимать, скорее всего-лучше притормаживать. Вот и любимый запасник, как называл Антон эту заводь по руслу высохшей реки. Здесь в былые времена (до службы в армии) купались, загорали и охотились на лягушек, когда дно, заросшее зелёным пушистым мхом, ничего  другого не позволяло. Наверное настали другие времена и не раздавались из зарослей привычные возгласы земноводных, как ранее: с одного берега властно кричали «ду-р-ра, ду-р-ра!», а с другого- антиподы не оставались в долгу и огрызались «а ты ка-ко-ва, а ты ка-ко-ва?»

  Расположившемуся незваному гостю на крутом песчаном пригорке хотелось в спокойной обстановке  вдоволь поразмышлять: почему в последнее время его преследуют сплошь неудачи?

  Начал с воинской службы, которая всего лишь за три года изменила его до неузнаваемости. Она, словно магия, отыскала в нем лучшие качества и из обыкновенного пацана вышли мастер-ракетчик, командир отделения, разносторонний спортсмен, внештатный корреспондент по солдатским будням.

  А на третьем году службы, когда решался вопрос кого надлежит направить на подготовительные курсы для поступления в высшие учебные заведения, он значился в первых рядах, окончил с отличием и первым получил вызов для вступительных экзаменов в Волгоградский политехнический институт. Ну вот с этого и начались невезуха и тревожные дни.

  В последние июльские дни Антон не сомневался, что одним из первых покинет солдатскую казарму. Потому с некоторым опережением стал прощаться с сокурсниками и сослуживцами, раздаривал сувениры, обменивался адресами. Но оказалось всё иначе: все, не такие заметные как он, разъехались по своим адресам.

  За три дня до первого экзамена у будущего абитуриента закончилось терпение и обиженный отправился в штаб дивизиона. Там его давний и добрый товарищ, но уже сверхсрочник, встретил с укором:

  -Знаю,зачем пожаловал! На черта ты накатал статью про симулянта? Зачем из избы сор выносить? Теперь начальник штаба на тебя «бочку катит», ищет любой повод, чтобы автора наказать. Но сегодня тебе повезло. Пока он в командировке, отправляйся немедленно. Только не поездом.

  -Почему?- удивился Антон.

  -В Новочеркасске серьёзные события. Потому лучше самолётом, но за свой счёт.

  -Согласен, оформляй. А мне собраться, как голому подпоясаться.

  Улетел самолётом. С мира по нитке- друзья на билет наскребли…

  Первый вступительный экзамен по русскому языку и литературе для «военизированного» будущего студента, что для рыбы-вода. Да и выглядел он по-праздничному. Выручили дивиденды от грузинской газеты и автор не пожалел всех своих сбережений- купил офицерские кожаные сапоги. Старшина тоже не поскупился и выдал предполагаемому дембелю новую гимнастёрку. Так что от воина сейчас ни одна девчонка глаз не отведёт!

  Первоначальная радость померкла, когда Антон увидел на школьной доске пять политизированных тем, предлагаемых абитуриентам на выбор. Пришлось подчиниться требованиям и он выбирает «Образ матери в произведении М.Горького «Мать».

  По опыту прошлых учебных лет в школе вспомнились требования учителя по литературе начинать сочинение с эпиграфа, как с основной идеи произведения. На этот случай всегда имелась шпаргалка и никаких проблем. Пришлось крепко призадуматься, пока не подошёл экзаменатор и полушёпотом спросил:

  -Товарищ сержант, вы всё ещё не выбрали тему?

  Антона как будто ударило током, он вздрогнул и обронил:

  -Нет, выбрал. Никак не осилю эпиграф.

  -Эпиграфы обычно требуют в домашних сочинениях. Не тратьте зря время.

  Как не удивительно, но этот визит словно натолкнул на мысль и экзаменуемый изложил свой вариант:

  -Такая мать дороже вдвое,

   Коль рядом борется с тобою.

 Теперь ничто не мешало и автор строчил как из пулемёта, не заметив, как пролетело отведённое время. По объёму он разбухал чуть ли не рассказ и даже не учёл из опыта прошлого, что писать надо так, чтобы «словам было тесно, а мысли -просторно».

- Молодой человек, - услышал он вдруг голос недавнего  собеседника, - время вышло, вы остались один, закругляйтесь.

  Антон знал, что написанное надо проверить. Ведь чем больше слов, тем больше ошибок. Но он  привык к дисциплине и потому без лишних слов вручил сотворённое.

   Результат не порадовал: против фамилии Смирнов стояла «уд»., написанная  почему – то мелким шрифтом. Но впереди любимый предмет – математика.  Вот где Антону и карты все козырные в руки. И в школе и в техникуме он слыл не только хорошистом, но и конкурентом круглых отличников…

    На второй экзамен отправился в гражданской одежде, а то, не дай Бог, опять опростоволоситься.  Так оно и случилось. Одно обстоятельство все же порадовало, что не надо выбирать вариант: каждому абитуриенту индивидуальное задание.  Всех обеспечили чистыми листами бумаги в расчете на черновик. Когда Антон познакомился с условиями задания, то решительно отказался от черновика. Он не ожидал, что на серьезный экзамен предложат такую  элементарщину.

     Но случилось непредсказуемое. За одним столом оказался незнакомый моряк. Красивый,  здоровый, энергии хоть отбавляй и в завидной форме не то что в артиллерии. Его черты лица показались знакомыми и потому Антон спросил только из любопытства:

    - Как твоя фамилия, черноморец?

    - Бычков, Николай. А тебе на что?

    - А в Сталинграде на четвертом участке твоя семья не  проживала?

    - В сорок пятом – да! Теперь и я вижу, что ты мой бывший сосед по квартире.

     - Слушай, Коля, - перешёл сосед на панибратство, если у тебя будут трудности, я тебе помогу, хорошо?

     - Конечно  будут. У меня с математикой дело дрянь.

     - Ну, тогда потихоньку начинай, а  я чуть позже проверю.

  По задуманному не получилось: подшефный постоянно отвлекал вопросами, грубовато толкая локтём в левый бок. Антон отрывался от своих решений и переключался на соседские проблемы. Так сообща закончили, а при подведении итогов – у  ракетчика «уд», а у моряка «отлично».

      Теперь Антону было над чем призадуматься. Из  разговоров с армейскими посланниками можно было сделать вывод, что проходной балл для них будет значительно ниже, но за три экзамена надо набрать двенадцать «шаров». У него же за два экзамена только шесть. Значит, никакие поблажки не помогут.

    - Если не пройду в институт и вернусь в воинскую часть дослуживать до 31-го декабря, кто  обрадуется? Конечно, начальник штаба. Потому сдаваться не будем. Сражаться, так до конца! -  решил твердо Антон…

   Августовское солнце еще не дошло до своего пика на стартовой синеве и лишь приятно гладило тёплыми лучами.  Разобравшись во всех тонкостях своих неудач, еще не побежденный абитуриент возвращался домой. И вдруг на краю заводи увидел худенькую девочку с рыболовной удочкой в руках.

     - Девушка, вы не из Франции? – пошутил Антон.

     -Почему вы так думаете? Неужели я похожа на француженку? – с полуулыбкой ответила та, слегка  повернувшись.

     - Только во Франции лягушек считают деликатесом. Может вы их продаете?

     Теперь она смеялась от души:

     - К лягушкам я никакого отношения не имею, рыбку люблю.

      - Ничего себе, всю жизнь здесь водятся только лягушки. Вы  их наверное сильно перепугали, вот они и молчат.

    - А вот эти тоже лягушки? – и она подняла авоську, полную рыб.

    Антон положил у  тропинки велосипед и подошел ближе. Точно, живая рыба.

   - А как же она называется? – удивился сержант.

   - Головёшка. Видишь какая у них голова большая? Хочешь, угощу?

  -  Я как – то не привык нахаляву. Может продашь?

  - Что ты , я еще наловлю сколько угодно, тут их море, - перешла она легко на «ты», не определив кто из них это сделал раньше.

  - Ну, спасибо, рыбачка. Жаль, что не знаю как её зовут.

  - Меня зовут Верой, а тебя?

  - А я– Антон. Вот сдам через два дня экзамен и приду порыбачить. Ты  придешь?

  - Обязательно , я здесь каждый день…

   Свежей рыбе мама обрадовалась, а сестра Люся вытащила из сетки одну, посмотрела внимательно и брезгливо бросила на пол:

  - Ты где взял эту гадость? – закричала «ходячая энциклопедия.»

  - Угостили. А что знаешь ты об этой рыбе?

  - Это ротан или головёшка. Она питается только лягушками, а когда они закончатся, съедают все, что движется. Даже иногда друг друга. Эта рыба несъедобная. Ну, разве что для кур.

    Краснодипломнице возражать нельзя...

    Сегодня экзамен по математике, устной. Это самый любимый предмет для Антона и школьная программа, что играть в футбол с детским садом. В числе первых он зашёл в аудиторию, взял крайний билет и сказал экзаменатору:

 - Можно я без подготовки?

 - Вы куда- то спешите? – удивилась молодая и красивая женщина.

 - Нет. Просто не хочу отнимать время у тех, кто  спешит.

 - Что ж, попробуйте.

  Дальше было всё как по запланированному: самые сложные вопросы, точные ответы.  Наконец экзаменаторша «сдалась»:

  - Молодой человек, хватит меня удивлять. Я проверяла вашу письменную работу и видела как  вы помогали соседу, позабыв о себе. Куча ошибок, когда «плюс» заменяли на «минус». Знаю, что нужна «пятерка»,  но поставить ее не могу. Кто поймет, если устная – пять, а письменная – три? Я поставлю – «хорошо», но гарантирую, что в институт будете приняты! Хорошо?

  -Согласен! – улыбнулся осчастливленный  и на всех парах устремился на выход…

  «Теперь можно  и нужно встретиться с Верой : зачем она так обманула меня? » – думал Антон, нажимая на педали любимого велосипеда.

     Слава богу, обманщица оказалась на месте. Но когда он подъехал поближе понял, что обознался. В прошлый раз та выглядела обыкновенной рыбачкой :брюки, сапоги и фуражка. Сейчас же перед ним стояла в лёгком  ситцевом платье такая обворожительная красавица! Без пяти минут студент вместо задуманного упрёка подошёл к ней настолько близко, что казалось коснулся благоухающего дыхания и тонкого аромата духов. Чуть вздрогнув от неожиданности, волшебница будто оправдывалась:

 - Ведь ты пригласил на свидание? Вот я и явилась как обещала.

 - Что-то рыбаки сегодня не в форме, - пытался отшутиться Антон.

  Вот теперь они обоюдно расслабились и закатились в смехе, как самые близкие люди. Рыбалка без сомнения сорвалась и они не сговариваясь, оставили в покое велосипед и , взявшись за руки, пошли по чуть заметной тропинке, ведущей по периметру тихой заводи.

       Сегодня счастливая пара узнавала все подробности о жизни каждого. Антон всё без утайки рассказал о своём прошлом и планах на будущее. От Веры он услышал, что  она хуторянка, окончила среднюю школу, преподавала в начальных классах, приехала в Волгоград и поступила в педагогический институт на заочное отделение. Сейчас она на третьем курсе, проживает в Вишневой балке в частном доме на правах квартирантки, работает воспитателем в детском саду.

      Вобщем обговорили все, даже не забыли и головёшек. Антон на полном серьёзе спросил:

    - Вера, я так и не понял, откуда ты узнала, что в этом запаснике водятся головёшки?

  - О них мне рассказала моя хозяйка. Брат у неё служит летчиком на Дальнем Востоке и однажды подарил ей аквариум с мальками ротана.  Хозяйка не знала чем их кормить и  зарыбила нашу заводь. Оказалось, что лягушки – их лучшая пища и вот они так размножились,  что квакушек почти  не осталось. А хозяйка постоянно чуть ли не требует, чтобы я приносила ей рыбу, курочек ненасытных кормить. Ты меня , Антоша, прости. Только на второй день я  подумала: вдруг ты не знаешь, что они несъедобные?

  Опять нашёлся повод, чтобы дружно посмеяться. И вдруг рыбачка посерьезнела и заспешила:

   - Антон, ты обратил внимание, что погода резко меняется? От горизонта ползут чЁрные тучи  и ласточки низко летают. Значит скоро  будет  дождь с грозой.

  - Ну, во-первых, солнце ещё не скрылось, а во-вторых ласточки  тоже на головёшек охотятся,- не унимался шутник.

 -Если ласточки низко летают над водой, значит они утоляют жажду, а  когда над  землёй – перед грозой воздух становится влажным и насекомые опускаются ближе к земле, а ласточки за ними.

   Только сейчас оппонент заметил  как пилоты с раздвоенными хвостиками с каким-то коротким, предупреждающим писком проскакивали мимо, не  коснувшись незваных гостей и лишь лёгкий ветерок слегка касался лица.

  - Я удивляюсь, откуда тебе столько известно? Ладно, потом разбёремся, а пока поехали по домам. У меня на  велосипеде  два места свободных. Какое тебе больше подходит?

  - Хочу на раме!

 Таким образом (действительно перед самой грозой) Антон узнал место проживания Веры, которая удивила его своими знаниями и ещё долго придётся восхищаться ею, поскольку это первое свидание похоже будет далеко не последним…

   Экзаменаторша по математике своё слово сдержала и первая проблема с поступлением в институт была решена. Теперь всё упирается в деньги: мама уже много лет носит задрипанную «плюшку» - надо купить ей пальто, да и солдату не мешает чуть-чуть приодеться, братьям и отцу тоже хоть криком кричи. Антон было заикнулся, чтобы перейти ему на заочное или вечернее отделение, но где там возражать старшим!

     Пришлось согласиться, но каждый год летом и вообще в свободное время подрабатывал на ремонтах частных  подворий.

   Однажды заглянул в гости друг и коллега отца Пётр Иванович Хмуров. После «надцатой» рюмки гость вспомнил о своей цели визита и спросил:

   - Павел Исаевич, так у тебя старший сын говорят строитель? Я столько наметил работ на это лето. Пусть у меня подрабатывает. Зачем мне искать незнакомых и решать вопросы их временного жилья?

     Антон с удовольствием дал добро и до конца лета трудился с полной отдачей сил. Заказчики были довольными, но даже слишком. Дочь Петра Ивановича возомнила  что-то потустороннее и уделяла строителю излишнее внимание. Её трехлетний сынишка иногда называл его папой. Антон всему этому не придавал  особого значения, но в день расчёта за выполненные работы хозяин посмотрел снисходительно и выдал «на-гора»:

  -Антон, ты или женись на моей дочери или больше не показывайся на этом дворе!

  Не зная как отвечать на такую глупость, Антон молча сгрёб ему предложенное и ушёл растревоженный…

  На этом инциденте сюрпризы не завершились. В конце этого же дня Вера с лёгкой улыбкой, как впервые три года назад, вновь удивила:

  -Антоша, скоро у нас будет ребёнок. Что будем делать?

  Ошарашенный словно окаменел, потом чмокнув известившую в лоб, с натянутой улыбкой вымолвил:

  -Я рад! Спасибо за хорошую новость. Значит, давай поженимся.

  -Ты серьёзно? Ведь твои родные против нашего брака. Что ты им скажешь?

  -Ничего пока не скажу. Рожай, они от тебя не откажутся…

  Всё оставалось тайной, пока опять в гости к отцу не пожаловал Пётр Иванович. Чуть ли не с первой рюмки спросил:

  -Так что же ваш Антон женился?

  -Откуда такие новости? От тебя, первого такое слышу,- удивился отец.

  -Значит, свадьбы не было?

  -Конечно - нет. Само - собой!

  -Тогда паспорт его посмотрите, недавно я видел, как он с невестой выходили из ЗАГСа.

  Обеспокоенная мама убежала и вскоре вернулась с паспортом в руках. Все убедились в достоверности сказанного гостем. Позвали сына. Когда он явился к столу, Хмуров незаметно для всех сбежал.

  Отец налил полный стакан и выпил, позабыв закусить. Мама со слезами на глазах вопрошала сына:

  -Как же, сынок, ты отблагодарил родителей? Как дальше жить? Кто виноват?

  -Простите меня, мама и папа! О женитьбе хотел сообщить, когда ребёнок родится. А пока собираюсь и еду к жене. Вместе будем бороться за лучшее. Виноватых нет. Не плачьте, мамочка, жизнь нас всех оправдает!

                                                  

 

 

 

                                                                                                     

Марфушина победа

(рассказ)

       г.Сталинград

        1942-1943 г.г.

   Сегодня, 22-го августа 1942 года неумолчное радио ничего хорошего не предвещало: немецко-фашистские войска подошли почти вплотную к южным окраинам города Сталинграда…

Утром следующего дня Марфуша, обеспокоенная вчерашними сообщениями из картонного репродуктора, не только выключила  его, но ещё набросила поверх старое полотенце. Потом, поглядев сострадальчески на спящую внучку, сама  себе расписала день: «Пусть ещё немного бедняжка поспит, а я быстренько схожу на Селезнёвку, мужа надо проведать.»

   Владелица нехитрого жилища, поспешно закрыв за собой дощатую дверь и , накинув цепочку- общепринятый знак об отсутствии в доме хозяев , всевидящим  взглядом окинула проснувшийся двор, собрала небольшой букет из белых  и жёлтых хризантем и , не забыв про стоящий у порога костылик, устремилась к калитке. Там её поджидал рыжий пёс дворняжной породы, с редкой кличкой «Узнай». При каждой встрече с ним поневоле вспоминалось, как внучкины одноклассники и соседские пацаны подолгу допытывались: «Как зовут щенка?» Улыбчивая хозяйка без тени хитринки всем отвечала: «Узнай.» Заинтригованные любознатели  предполагали, что охраннику подворья, где позавидовать не на что, лучше всего подходят расхожие клички типа Шарик, Бобик, Дружок и так далее, на которые юная  опекуншадавала «от ворот поворот», а сама упрямо повторяла наверное   в сотый раз: «Узнай.» Никто не узнал, но с тех пор так и прозвали его -Узнаем.

    По-дружески ему улыбнувшись, Марфуша приветливо погрозила пальчиком, что на их общем языке означало: «Сидеть на месте, никого в дом не пускать!»

     Дорога на погост была не из лёгких: вместо одной уезженной - множество всяких тропинок, вилючих и заросших сорными травами, усложняли путь , но всё же вели на вершину  Селезнёва бугра, высотой чуть- чуть пониже Мамаева кургана. А костылик  (похоже, дубовый), который  прихватила Марфуша, долго и честно служивший ещё её родной маме, только отнимал последние силы.

    Вот и могилка любимого и единственного мужа  Дубовцева Петра. Первое, что пришло  сейчас  в её голову это сказать слова благодарности: «Спасибо Тракторному заводу за железный памятник с  пятиконечной звездой.» Затем, утирая непрошенные слёзы, бывшая супруга, а теперь вдова, облагородила надгробный  бугорок и подступы к нему от буйно растущей лебеды и покрасила масляной краской ограду и памятник. Присев перед дорогой хоть на минутку, крепко задумалась: « Правильно говорят умные люди, что прожить  надо так, чтобы оставить  после  себя добрый след на Земле. Вот и мой Петя был тружеником, каких поискать - ни себе, ни другим не давал покоя, но зато любил безобидные шутки, хотя шутил не всегда удачно. В таких случаях я его  укоряла, что когда он молчит, умным кажется. Зря я его так обижала. Прости меня, милый, спи спокойно. Только в одном тебе повезло, что эту проклятую войну не увидишь. Но вся твоя семья тебя любит, помнит, скорбит.»

   Сквозь свои думы Марфуша  услышала вдруг, как в мёртвую тишину кладбища ворвались многоголосые  слова новой песни:

                                     - Все мы теперь Сталинградцы,

                                        Все мы теперь волгари!...

 Она  с трудом  стала на лавочку  и увидела на левом берегу реки Сухая Мечётка сотни жителей района, вручную копающих траншеи и противотанковый ров. Слова этой чудо-песни задели за живое,  до глубины души и Марфуша , помимо воли, заговорила вслух сама  с собой:

 - Господи, за что такие испытания нашему добродушному народу? Лучше накажи  этих мерзавцев-фашистов! Они разве не знают, что за причинённое зло их ждёт расплата в аду?

       Её философию перебил чей-то знакомый голос:

- Тётя Марфуша, что вы тут  делаете?

      Безлюдное место нарушил мальчишка – сосед по прозвищу Вовка Ленин. Дело в том, что в их рабочем посёлке зародилось правило: чужих детей называть по принадлежности к их мамам: Валин, Машин, Раечкин  и так далее, в том числе (больше всех повезло) -Ленин.

 - Неужели не понял? Вот и руки мои ещё в краске. Ты-то зачем здесь?

-  Я и мои одноклассники наблюдаем за немецкими танками. Здесь самое высокое место.

       Марфуша , не поверив на слово, оглянулась по всем сторонам, удивилась:

- За какими танками? Всё играете, что ли?

- Не до игр сейчас,- на полном серьёзе говорил сосед.- Ребята с Латошинки  сообщили, что у самой Волги стоят сотни немецких танков. Просили, чтобы и мы наблюдали за их перемещением и сообщили немедленно в райком партии. Да вы посмотрите, отсюда  их видно!

   Действительно, только сейчас она увидела вражеские танки совсем другой формы, чем наши родные Т-34.

- Что же мне делать?- испуганно обратилась недавняя малярша к авторитетным пацанам.

      Сосед как будто другого и не ждал услышать:

- Немедленно бегите домой. В любой момент фашисты могут ринуться в бой! А внучку вы одну оставили в доме.

   Марфуша забыла про больную ногу и мчалась почти так, как раньше на стометровке. Но  голову сверлили непонятные мысли: «Откуда взялись вражеские танки? Ведь было вчера сообщение, что фашистов на Дону, в ста километрах от Тракторного завода, удерживает мощная оборона Красной Армии. И вдруг такой кошмар! Неужели кроме пацанов никто не знает о нависшей угрозе? Ведь один прорвавшийся танк может столько натворить ужасного?! А их трудно посчитать, сколько и на каждом танке сидят солдаты, до зубов вооружённые винтовками, автоматами и даже пулемётами. А если кто-то знал, почему допустили, чтобы утром тысячи тружеников шли на рытьё траншей и рвов? Никто не остановил! Невинные люди шли  с уверенностью, надеждой и даже некоторые фанатики – с песнями.  Вот уж русский народ, правильно говорил однажды лектор в клубе перед самой войной, что « умом Россию не понять,»- так размышляла на ходу бабушка Марфуша, в сердце трепеща за внучку, дочь, зятя, да и не только, а за весь советский народ. Сколько ещё будем терпеть, и придёт ли  «праздник на нашу улицу»?

     Такие рассуждения рядового человека были прерваны страшным небесным шумом низко летящих самолётов с фашистскими крестами на крыльях. И до самого горизонта  ни одного нашего истребителя. Безнаказанные хозяева чужого неба строчили из пулемётов по траншеям и бегущим по ним людям, которые ,тщетно пытались уйти от неминуемой смерти по извилистым , ими же отрытым ходам. Но их настигали убийцы и будто смаковали происходящее.

    Теперь Марфуша слышала не песни, а крики обречённых на погибель девчат, их душераздирающие визги и вопли, обращённые к мамам. Кто же ещё поможет, если не они?

    Встреча бабушки с внучкой Ниной была такой как после долгой разлуки.  «Насытившись» счастливыми слезами и объятиями, задыхались вопросами. Младшенькая спросила:

     - Бабушка, что происходит? Я пошла в магазин за хлебом и удивилась очереди: одни женщины и малые дети. Сразу узнала, что ещё вчера всех военнообязанных мужчин вызвали на работу. Даже все улицы кишат рабочими, а Спартановка и Рынок забиты нашими танками. И ни одного военного, только в рабочей одежде. А немецкие самолёты, зачем строчили из пулемётов и забросали бомбами противотанковые рвы?

    - Нина, всё объясню позже, а пока бери самое необходимое и сейчас же беги в нашу землянку. В доме оставаться опасно: один снаряд или мина и мы сгорим за считанные минуты!

    А по улицам рабочего посёлка Селезнёв бугор непрерывным потоком шли колонны разновозрастных ополченцев, вооружённых винтовками, пулемётами и противотанковыми  ружьями. Их встречали  и провожали взглядами самые родные и близкие люди. Через короткие промежутки времени появлялась любимая продукция родного Тракторного завода - непревзойдённые танки Т-34.

Сейчас они были некрашеными и (возможно) не обкатаны. Видимо завод выполнил приказ Верховного командования по объёму, но не успел с заключительными операциями. Потому никто не удивился, что управляли грозным оружием не военные люди, а профессионалы - мастера сборки, вложившие в них частицы своего сердца и души.

    И всё же танки сиротами не казались, поскольку их сопровождали отважные волонтёры-ополченцы , вооружённые по всем стандартам войны.

     Вскоре началась  вынужденная битва двух, пока ещё не равных сторон. Марфуша с внучкой испытали все ужасы этого времени, которое точнее отсчитывать не в днях, а в часах и минутах, ибо они были прожиты в холоде, голоде, рядом со смертью…

    Однажды в неприветливое ноябрьское утро громче обычного залаял Узнай. Разбулгаченной лаем внучке бабушка мимоходом заметила:

        - Чем-то растревожен пёс. Пойду, узнаю, тебе не выходить.

     Действительно, поводом было, на что и на кого лаять. Возле калитки остановилась бортовая машина, из которой выскочили немецкие солдаты, а из кабины в замедленном темпе, затяжно выбрался известный всему посёлку экспроприатор по кличке «Урод».  Марфуша знала  этого злодея и ненавидела всем сердцем. Он, несмотря на умирающих с голода людей, отнимал последнее. Значит, дошла очередь  и до неё?

    Первым открыл калитку «Урод» и тут же шарахнулся  в сторону: на него напал Узнай и пытался ухватить за полу шинели. Фашист выхватил из кобуры пистолет и выстрелил в нападающего прямо в живот.

     Узнай взвизгнул, но ухваченную полу не выпускал из зубов. Злодей выстрелил ещё два раза почти в упор.  Узнай  упал, свернулся в калачик, но продолжал издавать протяжные звуки. Тогда экзекутор прицельно выстрелил в голову  и тот умолк  навсегда.

    Махнув рукой в сторону своих подельников, повернулся лицом к сараю, где доживали свой век девять кур и десятый –петух.

     Марфуша,  вне себя за содеянное  фашистом, схватила костылик  правой рукой,  и когда злодей поравнялся с ней, замахнулась на полном серьёзе.

    Но, шедший позади  командира  солдат, ухватился железной хваткой за клюку  и  полушёпотом произнёс:

        - Матка, пук-пук!

И  в этот момент из двери выскочила внучка и с криком, остановила этот процесс:

      - Бабуля, а как же я?!

И так всё было решено. Солдаты обшарили все сараи, дом и даже землянку. Выгребли  последние резервы, рассчитанные может на несколько дней полуголода, и добрались до курятника.

      Грабители привычно выполняли свои функции: ловили кур, ножом отрезали голову и бросали на землю. Обезглавленные трепыхались, кувыркались и даже некоторые бегали по всему подворью. Утихомиренных кур сложили в мешки и уехали восвояси.

   Когда Марфуша вышла во двор, чтобы убедиться  на что ещё можно надеяться, глазам своим не поверила: из прорехи в полу вылезла чёрная курочка и что-то для себя находила.

     Ограбленная хозяйка, наученная горьким опытом, решила сохранить последнюю хохлатку на чердаке дома. В холодное время там будет тепло возле кирпичного дымохода, а под  ногами толстый слой каменноугольного шлака - голубая  мечта каждой курочки.

      Похоронив Узная  в дальнем углу подворья, бабушка вспомнила о внучке и опрометью ринулась в дом. Удивительно, но Нина оказалась спокойной и даже  как будто уверенной.

   - Что с тобой, о чём задумалась?- испугалась бабуля.

   - Кому нужна наша жизнь?- вопросом на вопрос ответила разочарованная.

   - В одной  книге я вычитала, что если человеку не есть и не пить 10 дней, он умрёт без мучений.

   - Нет, внучка, за жизнь надо бороться. Ещё совсем недолго, и наша Красная Армия одержит победу. Зачем же солдаты будут рисковать своими жизнями, если услышат такое? Я обещаю, что до этого обеспечу тебя едой. Хорошо?

      Слава Богу! Внучка, наконец, улыбнулась.

  Марфуша знала, что эта чёрная курочка - хорошая несушка. И она действительно по инерции выдавала хозяевам по яйцу в день. Но ненадолго: всё реже и реже, пока не прекратила совсем.

   В такой печальный день Марфуша  решила: жизнь внучки дороже всего! И, скрепя сердце  зарубила чернушку… С утра, когда Нина ещё зоревала, разожгла печь и решила сварить курицу целиком. Испробовав  вилкой готовность варки, собралась поставить на загнетку кастрюльку, но в этот момент открылась входная дверь и на пороге появился незваный гость. Это был немец по кличке - Урод. Эту физиономию ни с кем не напутать: большущие глаза навыкате, картошкой нос и бесформенный рот, как у лягушки. Но  самое приметное – белый шрам полумесяцем возле левого глаза.

  Он молча подошёл к печи, взял кастрюлю за ручки и вышел вон.

  Онемевшая  Марфуша упала на пол…

    Только ближе к вечеру пришёл соседский мальчишка Вовка, с которым Марфуша  разговаривала в Селезнёвке, и спросил у Нины:

   - У вас есть соль?

   - Чего доброго, а этого у нас хватает, - равнодушно ответила бывшая одноклассница. - Возьми сколько  хочешь в кладовке.

   Из кладовки, раздался  удивлённый  голос будущего пятиклассника Вовки Ленина:

   - Так у вас соли тут целый мешок. Где вы её взяли?

   -  Бабушка Марфуша, как началась война, идёт в магазин за хлебом и каждый раз приносила соль, килограмм, а то и два. Мы над ней потешались, а она на нас «ноль внимания и фунт презрения»,- весело улыбалась соседка, когда пришелец  с театральным жестом высыпал на дощатую столешницу бесценное содержимое принесённой банки – чистую и аппетитную пшеницу, а в конце сопроводил подарок большим куском свиного сала.

   - Я вам авторитетно обещаю, что с завтрашнего дня за солью будет очередь,- продолжал удачный гость с  лёгкой улыбкой.

      Его слова  не разошлись с делом, а Нина теперь сама топила печь, но только прошлогодними кизяками.

      В начале февраля 1943 –го  года пришёл желаемый праздник на улицы рабочего посёлка Селезнёв бугор. Поправившаяся  Марфуша сидела у окна и радовалась новому зимнему дню, такому щедрому  на ослепительно белый снег, яркое солнце и долгожданную тишину. И вдруг  увидела, как на улице посёлка остановилась колонна пленённых  немцев. Она быстренько набросила полушубок и выскочила  за калитку, не оставив без дела костыль.

     Фашисты были неузнаваемы. Вместо наглых и  самоуверенных теперь горбатились худые и поджарые, как серые тени нищих, одетые  в тряпьё и взамен сапог обмотки из полотенцев или давно забытые русские лапти…

     Уважительно подойдя к ближайшему охраннику, Марфуша слёзно попросила его:

     - Сынок, пожалуйста, позволь мне распознать из них одного проклятого злодея.

     - Что ты, мамаша. - возразил молодой, красивый, кровь с молоком здоровяк,- они все как один на другого похожи. Как можно найти, кого ищешь?

Но увидев её удивительную решительность  в глазах,  всё же отказать не решился:

   - Давай, мать, только долго не задерживай.

     Кто-то  сказал и прав оказался, что ничего не бывает случайного. Вот он, её злейший враг! Правда здорово похудел, но те же глаза навыкате, нос картошкой и лягушачий рот, но, пожалуй, самое неоспоримое - белый шрам у виска от русской сапёрной лопаты!

    Она так пристально смотрела, что тот повернулся к ней  и, похоже,  тоже признал и отвернулся. Но не на ту напал. Марфуша крепче сжала дубовую клюку и в нечеловеческом гневе нанесла сильнейший удар по башке фашиста.

    Он рухнул, как подкошенный, а совершившая возмездие, бросила брезгливо  теперь уже ненужный  костыль и победным шагом повернула к дому, где её ждали улыбчивая внучка и гора треугольных солдатских писем от зятя и дочери!

                                                      = Конец=

Автор: Овчинцев Г.П.

Запоздалый буран

 (глава из книги «Подснежники на пожарище»).

Сталинградская обл., весна  1943г.

    В ночь на 25 марта нагрянул  и разгулялся снежный буран. Липкий снег валил хлопьями. У самой земли стремительные снежинки в крутом пике, не успев приземлиться, подхватывались позёмкой и, ускоренные, улетали неведомо куда. Всю ночь без передыху ветер то куксился в печной трубе, то завывал совсем по- волчьи. Голые ветки сирени стучались костяшками в наше заснеженное окно, и мы с сестренкой, панически влипая в маму на нашем топчане, поминутно вздрагивали  в полусне, чувствуя, как она старается укрыть нас тёплыми руками.

   А утром, стряхнув тяжкие сны, мы  увидели в окне яркое весеннее солнце. Мамы уже с нами не было, а разбулгаченная нашим  бурным пробуждением бабушка привычно ворчала:

   - Еще черти на кулачки не бились, а они как стручки  навострились. Прости, господи, не с тех слов зачинаю божий день. Да позорюйте, неугомонные, что вы зыркаете, как сычи? Спите! Всё равно кормить вас нечем!

   Потом, сотворив молитву и наложив на себя крест, умиротворенно пожурила:

   -Ну чего надулись, как мышь на крупу?

   Это послужило «отбоем» надоевшей спячки, и мы дружно закричали «Ура!»

   И в этот момент по знакомому стуку в дверь я определил раннего гостя- это был мой друг дядя Костя! С ним я познакомился, когда передовые части Красной Армии, смяв фашистов «в лепёшку», победно проходили мимо окон хутора Головский. Несколько раз солдат навещал нас, так похожих на его пропавшую семью. Он вошел, большой и морозный, с газетным кулечком в руке. Ласково поздоровавшись с домочадцами, меня приветствовал персонально, по-мужски. И опять моя ладошка утонула в громаде его пятерни.

   Пройдя в глубь комнаты, он высыпал содержимое пакетика на рассохшуюся и выскобленную до блеска столешницу,  и кусочки рафинада весело блеснули на солнце. Высыпая, дядя Костя призывно, как курчат, кликал нас: «Цып, цып, цып!»

   По этой команде мы с Людой устремились к столу. А опередившая бабушка ловко смахнула сахар в алюминиевый солдатский котелок и только два кусочка отделила в нашу пользу.

   Зная крутой нрав бабушки, сестренка слезно попросила:

   -Бабушка, миленькая, дай ещё по кусочку! Ведь у меня сегодня день рождения!

   В присутствии гостя пришлось ещё раскошелиться на два кусочка и всё же по всегдашней привычке своей не удержалась, чтобы не поворчать:

   -Губа не дура, язык не лопатка, знают, что хорошо, что сладко!

   С запозданием мы заметили грустные глаза дяди Кости.

   -Я пришёл проститься,- сказал он.- Уходим мы, на Берлин! Может, и не увидимся.

   С помутневшими глазами он обнял меня, прижал к себе так жестко, что мне стало невмоготу, но зато  неудержимо счастливо за нашу бескорыстную мужскую дружбу. Он целовал мои бледные щёки, а я прижимался к его  щетине. Людочка смотрела на нас с завистью, и, почувствовав это, дядя Костя поцеловал её и сказал:

   -А подарок всё же за мной! Он  будет у вас под окном.

   Когда растревоженный друг закрыл за собой дверь, я и сестра устремились к окну.

   Вместо обещанного подарка мы увидели опростелое  до детскости лицо дяди Кости. Он умело, как будто этим занимался всю жизнь, лепил из влажного снега комок и катал его по сугробам, подставляя налипавшему снегу впалые бока пухнувшего шара. Их вскоре выросло три, и именно из них получилась пока, правда, безликая, но всё же снежная баба.

   Мы уже приготовились рукоплескать, когда дядя Костя вытащил из-за голенища свой любимый финский нож с рукояткой из  слоновой кости ( трофей у взятого «языка») и стал на глазах облагораживать трёхступенчатую фигуру. Буквально через несколько минут на нас смотрела удивлёнными глазами курносая и улыбающаяся снегурочка.

   Возрастом и лицом снегурочка напоминала дочь  дяди Кости, неоднократно виденную мною на его семейной фотографии. Закончить снежную скульптуру ему не довелось, его срочно вызвали на сбор. Дядя Костя на минуту замер, глядя на содеянное им, оглянулся в нашу сторону и помахал нам рукой. Больше мы его никогда не видели.

   А снегурочка ещё несколько дней удивлённо заглядывала в наше подслеповатое окно, и каждое утро мы  ее радостно приветствовали, пока однажды под лучами солнца она сначала склонилась на подтаенный бок, а потом упала и рассыпалась навсегда, оставив в нашей памяти свою обворожительную улыбку.

   Больной и обессиленный, я много времени проводил у окна. На моих глазах медленно разрушались останки подарка дяди Кости, да и от него не было никаких вестей.

   Однажды ночью я услышал разговор мамы с бабушкой:

   -Что-то Гена совсем захирел. Сидит у окна, на улицу не просится! Мама, что придумать, он скоро совсем сляжет?

  -Подстреленного сокола и ворона носом долбит! Убери снегурочку с глаз долой. Тоскует парень!

   -Как бы хуже не сделать, замкнётся в себе,- ответила мама. - Надо что-то предпринять другое!

   А наутро мама, обняв меня и заглядывая в глаза, спросила:

   -Сыночек, а хочешь продлить жизнь нашей снегурочке?

   Тут я не  выдержал и громко заплакал, понимая своим детским умом невозможность такой затеи. Мама прижала меня к себе и пыталась успокоить, утирая мои обильные слезы.

   -Эх ты, слезокап!- произнесла она.- Не надо плакать, а то вырастешь несчастным! Вот послушай, что я придумала!

   Но я зашёлся в плаче так, что только безжалостные слова бабушки остановили мою бурную скорбь:

   -Слезою море не наполнишь! Герой называется, - а ещё поёшь : «Смелого пуля боится, смелого штык не берёт». Расквасился, как сопливая девчонка!

   Воспользовавшись передышкой, мама продолжала ласково:

   -Геночка, я соберу что осталось от снегурочки, и растопим снег, а талую воду сохраним до первых тёплых дней. И мы с тобой посадим в землю тополёк, а польем его этой водой. Вместе с тобой будет расти тополь и станет большим и крепким, как ты!

   Как было задумано, так и сделано. Мама поставила бутыль с водой под топчан, а я каждый день по многу раз заглядывал : на месте ли наше сокровище. Глядя на мои ожившие глаза, бабушка  оставалась довольной:

  -Слава тебе, Господи! Бог вымочит, Бог и высушит!

   А позже мы действительно посадим тополёк, но только расти будем порознь: израненный Сталинград - родной и любимый, словно умолял нас вернуться домой. И всё же, прощаясь с приютившим хутором, мы  сострадальчески помахали рукой нашему молодому саженцу с надеждой на то, что когда- нибудь встретимся.

=Конец=

Мы еще  поживем

Автор Г.П.Овчинцев.

   Летом сорок третьего года наша семья вернулась из оккупации в разрушенный Сталинград. Завод «Баррикады», на котором до войны работал отец, казался внешне нетронутым, но от двухэтажных домиков рабочего поселка, некогда утопавших в пышной зелени акаций, остались одни воспоминания. Отыскать наш дом среди холмов из битого кирпича и бетона оказалось непросто. Только по неизменным очертаниям реки отец сумел определить то место, где он когда-то стоял.

    -Теперь вся надежда на родной завод,- сказал  он, - руководство в беде не бросит.

      Пока папа ходил, мы с сестрой болтали, оседлав узлы с домашним скарбом, а мама с бабушкой деловито осматривали развалины.

     К вечеру отец вернулся.

     - Не томи, Петенька, - взмолилась мать, - что тебе сказали?

     - Не волнуйся, приняли меня на завод, просят возглавить бригаду. Получил продовольственные карточки.

    - А  жить где?

     - Тут! Пообещали квартиру к зиме, а пока надо размещаться в подвале. Дали два дня на обустройство.

     Оказалось, что не зря мама с бабушкой обходили руины. Они приметили чудом сохранившийся угол подвала, и теперь здесь закипела работа. На следующий день на полуторке приехала отцова бригада. Привезли бэушные доски, какую-то облезлую дверь… Очень быстро настелили полы, устроили два топчана, а недалеко от входа сложили печь, благо строительных материалов хватало. Бабуля отыскала в развалинах почти целые колосник и печную плиту, мама отоварила карточки и первый раз разожгла огонь. Сначала дым шел куда угодно, только не в трубу, и все подшучивали над горе – печником, но потом все наладилось. Вот и устроились…

     К вечеру мы пировали за наскоро сбитым столом. Мама наварила большую кастрюлю «сливухи». Так называлась каша самого быстрого приготовления. Откровенно сказать, в ней не было никаких «излишеств» типа мяса, масла, жиров, молока и т.п. А где их взять? Наша каша состояла из двух компонентов - пшена и картошки. Мама заливала в кастрюлю двойную порцию воды и , как только она закипала, одновременно засыпала туда пшено и очищенную картошку. Минут через 15 – 20 лишнюю воду сливали и ставили кашу на слабый огонь для упревания. Но  мы всегда уговаривали маму этого не делать, уж больно хотелось кушать. А если к этой «сливухе» находилась пара ломтиков хлеба, это уже был настоящий пир.

    ...Через несколько дней мама устроилась работать няней в детский садик, а мы с сестрой стали его воспитанниками. В скученных, холодных группах среди ослабленных голодом детей быстро распространялись инфекционные болезни. И вскоре «болячки» надолго уложили меня в постель. В начале осени отец привел какого- то забулдыгу и представил как опытного врача. Холодными и длинными пальцами тот безжалостно простукивал мои прозрачные телеса, потом, отойдя с отцом в дальний угол, сказал:

    - Полное истощение всех жизненных сил. Скажу откровенно – на этом свете он не жилец. Усильте питание. Необходимы мясо, жиры, витамины.

    - Эх, если бы было где взять! – чуть не разрыдался отец.

    На следующий день, очнувшись, я увидел на столе свежесваренную рыбу.

    -Папа  еще до работы поймал, - пояснила мама.

    Но на рыбалке отцу везло считанные разы.

    - Ну откуда быть рыбе, коль берега все замазучены? – старалась успокоить его мама.

    - Так – то оно так, но что – то надо придумать.

    И придумал. Привязал к удилищу короткую суровую нитку, а на самый ее конец прикрепил небольшую гайку.

    - На охоту пойду – так отец прокомментировал свои действия и вскоре действительно заявился, держа газетный кулек. – Вот , лисичка гостинчик прислала.

    И – о чудо – там и правда лежал кусочек  мяса. Такие «лисичкины подарки» повторялись несколько дней, пока  я  не почувствовал в себе достаточно сил, чтобы встать с постели и выбраться на воздух. День был ясный, безветренный. Кругом лежали груды битого кирпича,  неподалеку возвышался остаток кирпичной стены. По самому ее верху расхаживали голуби. Вдруг наверху что – то шелохнулось. Приглядевшись, я  узнал фигуру отца…  Он медленно полз, прижимаясь к стене, держа в руке удочку с привязанной гайкой. Я подошел достаточно близко и услышал, как он вкрадчивым голосом кликал: «Гули-гули…»  Любопытные птицы смотрели в его сторону, готовые в любую секунду взлететь. Но когда охотник снова застыл в неподвижности, осмелели и приблизились на расстояние двух шагов. Молниеносно мелькнула удочка, гайка сделала несколько оборотов вокруг ноги одной из птиц, и отец подтянул жертву к себе. Быстро и ловко свернул птице голову. Сунул за пазуху и вновь застыл наготове.

     Но тут на другом конце стены объявился второй любитель голубей. Громадная кошка тигровой окраски подкралась и бросилась в самую гущу  птиц. Хлопанье  крыльев смешалось с грохотом падающих кирпичей.

     Отец поглядел вниз и увидел меня.

     - Ты как здесь оказался? Быстро уходи, тут опасно стоять! – испугался он.

     Папочка, миленький,  - загундосил я, - давай поможем кошке, ее совсем завалило.

     Освободив пострадавшую, мы поняли, что она мертва. И тут у меня  в голове «сложилась»  вся картина – папа с удочкой, голубь, кошка … Так это что же, я голубей ел и никакие это не  «лисичкины подарки»?!

      В этот момент откуда – то появился котенок. Своей расцветкой он в точности повторял погибшую мать. Малыш подошел к неподвижной кошке, обнюхал и стал вылизывать ей мордочку, словно старался разбудить.

    - Все, папочка, - твердо сказал я.

     - Больше я не ем голубиное мясо и завтра же иду с мамой в сад, а этот котенок будет жить с нами.

    Отец не возражал.

     Никто, кроме него, тогда еще не знал, что нам предстоит зимовать в подвале. Один раз мама все же спросила: «Зачем, Петя, нам столько дров?» Он ответил уклончиво: на всякий, мол, случай.

      А к концу сорок третьего года наш запас дров уже не казался слишком большим. «Буржуйка» теперь горела круглосуточно, коптили карбидные лампы, сделанные из гильз… Той зимой к человеческому теплу устремилось кошмарное количество мышей. Они были везде : кишели на полу, топчанах, лазили по веревкам для сушки белья, даже забирались в постель. Вот когда все оценили моего котенка, которого я назвал Витязем. Еще сам подросток, он начал истребительную войну с мышами. Съесть столько, сколько ловил, ему было не под силу, и потому в благодарность за свое «усыновление» каждое утро он с гордостью выкладывал трупы мышей под моим топчаном.

     Так мы дожили до осени сорок четвертого, и уже настроились преодолеть очередную зиму, как вдруг накануне моего дня рождения отец принес счастливую весть: завтра переезжаем в новый дом!

      С криками  «ура» мы с сестрой бросились папе на шею, мама от счастья заплакала, а бабушка Мотя упала на колени и благодарила Пресвятую Деву Марию.

      Еще задолго до обеда мы сидели на узлах и чуть не подпрыгивали от нетерпения. А вот и машина! Я взял на руки Витязя и в последний раз поглядел на родное пепелище.

        - Нет, дяденька доктор, ты был не прав! Мы еще поживем!

 Автор: Овчинцев Г.П.

Цвела сирень

(эпилог из книги «Подснежники на пожарище»)

Г. Сталинград, 9 мая 1945г.

    … Едва забрезжил рассвет, я проснулся от знакомого ощущения голода. Картонный репродуктор, круглый и громадный, как поднос, ещё молчал. Может, время не подошло ему говорить или мама отключила, чтобы мы с сестрой не помешали ранним пробуждением спокойно проводить на работу отца, в особенности, когда её хлопоты касались отцовского завтрака и заворачиваемых в газету харчей на обед. Отец спиной чувствовал наши пытливые взгляды и к еде едва прикасался. Мать сокрушалась, а он молча разворачивал свёрток и оставлял на столе половину. С его уходом мама напускалась на нас:

   -Чего вы уставились, бессовестные? Отец тяжело работает. Он один, а нас у

 него - четверо. Вот, не дай Бог, сляжет? Как будем жить без кормильца?

   Но сегодня я опередил всех домочадцев и потихоньку вышел во двор. Несмотря на ранний час, на улице было тепло, звенела тишина, ни души. Только какая-то серенькая птичка выговаривала: «не-ро-бей», «не-ро-бей», «не-ро-бей». Совсем неожиданно вслед за мной из подъезда вышла тётя Тома, наша соседка по квартире. Я обрадовался так, словно век с ней не встречался:

   -Тётя Тома, вы куда?

   -В Безродный, к сестре.

   -Возьмите меня с собой! Пожалуйста! Я ни разу не был в Безродном.

   Чуть пораздумав, она обронила ласково и с надеждой:

   -Ну, хорошо. Только пойди и спроси разрешения у мамы.

   Я решительно ринулся к дверям, но, взявшись за ручку, вдруг подумал : а если тётя Тома не дождётся или мама не разрешит? Тогда не только не видеть мне Безродного, но и, прощай возможное угощение. Не представляя, сколько времени займёт наш поход, я почему-то надеялся, что  никто не успеет спохватиться. Потому я решил схитрить: нарочито громко хлопнул коридорной дверью и на всех парусах помчался на улицу.

   -Тётя Тома, мама разрешила!

   Дорога от посёлка Баррикады к Волге вела по тропинке между холмами  из битого кирпича, бетона и арматуры, мимо изуродованных останков любимого города. Обугленная земля, казалось, помертвела от множества чёрных воронок. Ни встречных, ни попутных. Только мы. А впереди зеленела полоска далёких, заволжских лесов.

   У причала стояло несколько потрёпанных войною автомашин и  топталась небольшая кучка людей. Случайно я обратил внимание на солдата в чёрных очках и с гармонью на шее. За руку его держала женщина с обожженным лицом, похожая на подростка. Она высоко задирала голову, напрягаясь изо всех сил, чтобы разглядеть что-то и это что-то сообщала слепому.

   Самоходная баржа подошла к причалу. Толпа устремилась к сходням. Но вдруг что-то остановило нетерпеливую толкотню. Раздались неожиданные выстрелы, в небо вырвались ракеты, разорвали воздух, рассыпали искры. Не набрав придельной высоты, они разбились вдребезги и широким кустом разбрызгались всеми цветами радуги, спускались гаснущими гроздьями. Забасили гудки пароходов, затрубили буксиры на Ахтубе. Завороженные люди смотрели на капитана, державшего рупор вместо ракетницы.

   -Товарищи, братцы - Победа! Конец войне!

   В эту минуту каждый по – своему выразил восторг изболевшей души. Все обнимались и целовались, смеялись и плакали. Женщина в чёрном, глядя на слепого солдата и его обгоревшую подругу, запричитала:

   -Да миленькие вы мои, разнесчастны-и-и! За какие ж грехи на вас кара Господня! Неужели на муки такие вас матушка родила-а-а?

   Орущая толпа, словно бы вздрогнула и затихла на время. Кто-то неожиданно запел:

   Вставай, страна огромная,

   Вставай на смертный бой…

   Женский голос уверенно подхватил:

   Идёт война народная…

   Но ликующие люди на палубе самоходки лихо, азартно уже отплясывали «яблочко», даже юные пассажирки застучали каблуками. В разнобой со всеми женщина запела частушку:

   «Эх, Гитлер – фашист,

   Куда топаешь?

   До Москвы не дойдёшь-

   Пулю слопаешь!»

   А в Безродном будто не было войны. Дворы утопали в зелени, во всю цвела сирень. И возможное  угощение я не упустил. Сестра тёти Томы отхватила мне на радостях громадную краюху черного хлеба, полила подсолнечным маслом, припорошила серой солью и разрешила побегать во дворе. Познакомившись с ребятами, уминая за обе щёки пахучий хлеб, направился к речке и долго «добивали фашистов» в образе ахтубинских лягушек.

    Домой возвратились уже к вечеру. И вдруг, недалеко от нас, в развалинах бывшего Дома Коммуны, раздался мощный взрыв. Для меня, испытавшего и не такое, это был рядовой случай и я сначала никак не  среагировал. Тем более, в последние дни минёры часто взрывали не транспортируемые «подарки войны».

   Но вскоре мы увидели толпу людей, бегущих в нашем направлении. Не сговариваясь, мы с тётей Томой тоже побежали к месту взрыва. Кроме громадной воронки ничего не было. Только дымилась обгоревшая земля и противно пахло порохом. Подбежавшие мальчишки и молодые мужчины, среди которых был и милиционер в форме, молча, искали что-то глазами.

   И вдруг я увидел отца. Он с трясущейся нижней губой повторял одно и то же:

   -На моём сыне война закончилась…

   Я прикинул в детском мозгу: не обо мне ли речь? После войны в сыновьях я оставался один.

   -Папа, на каком сыне война закончилась?- и дёрнул его, отрешённого, за руку.

   Отец секунду смотрел на меня непонимающе, а потом сгрёб в охапку и помчался к дому. Он целовал меня и плакал.

   Чем ближе к дому, тем больше я понимал, что ждёт меня большая взбучка. Несмотря на торжественный день, все почему-то замечали нас, расспрашивали и радовались счастливому исходу.

   Возле общественного туалета трое с длинными шестами обратились к отцу:

   -Ну что, Исаич, отбой?

   -Да, ребята! Простите за беспокойство. Магарыч за мной не заржавеет, -виновато опустив голову, извинялся отец.

   За порогом я споткнулся о чей-то бадик, опирающийся за дверной косяк. Подняв глаза, увидел незнакомого мужчину в офицерской форме со множеством орденов на широкой груди. Он привстал с табуретки, звякнули его награды и заскрипел протез. Красными от слёз глазами он смотрел на меня из-под шикарных ресниц и будто подмаргивал белым шовиком на левой брови. Я узнал своего друга и бросился в его объятия, вновь ощутив себя счастливчиком, как тогда, в первый день нашего знакомства.

   Дядя Костя, поглаживая меня шершавой ладонью по голове, успокаивающе пошутил:

   -Ну, вот и всё, а вы расстроились. Так что сегодня у вас двойной праздник: война закончилась и сын вернулся живым!

Конец.

 Вспоминая прошлое

  Кровавое зарево пожарищ занималось над Сталинградом. Шло лето 1942 года. Наша землячка Евдокия Максимовна Макарова в то время, будучи в должности кондуктора, сопровождала поезда, имея пятилетнюю дочь Валю и статус верной солдатки.

   Отправляясь в рейс, оставляла Евдокия свое сокровище со свекровью, а сама втихомолку молилась Богу о спасении. Желанная и добрая была свекровушка, как мама. Проводит, а в дорогу харчишек домашних даст, благословит. По счастливой случайности под бомбежки Евдокия не попадала, сопровождая эшелоны от станции Филоново до Арчеды. За эшелонным окном лето, остро ощущалась тоска по мирной жизни. Часто в пути размышляла, находясь на тормозной площадке: «Сколько же работали люди в тылу, чтобы загрузить вагоны лишь одного состава и отправить солдатам, сражающимся за Сталинград, снаряжение, боеприпасы, продукты». Помнила Дуся, как заповедь,- следить за небом: оттуда могли появиться немецкие самолеты.

   В 1942 году землячка-кондуктор получила удостоверение «Сталинградская железная дорога». Так и потекли незаметно военные будни в тылу, полные опасности и лишений. Летом того же года буквально на глазах Евдокии Максимовны немецкие бомбардировщики разбомбили воинский эшелон.

   Вышла она из здания вокзала, а день выдался жаркий, словно солнце на землю «упало». По привычке, щурясь от слепящего светила, посмотрела на небо. Вскоре послышался гул. А на перроне по-мирному озорничали воробьи, у вагонов-теплушек стояли солдаты, курили, разговаривали.

- Со стороны железнодорожного моста появились три немецких самолета,- вкрадчиво заговорила Евдокия Максимовна. – Летели красиво непрошенные «гости».

   По перрону забегали люди, закричали: «Воздух! Воздух!» Кто-то побежал в бомбоубежище. Она же, быстро перепрыгивая через рельсы, направилась на улицу Селивановскую (сейчас Советская). Мысли путались. Слух резанул пронзительный вой, и тяжелый взрывы с треском разорвали пространство. Один за другим они ложились на территории вокзала. Запыхавшись, Дуся опрометью вбежала в дом. К счастью, свекровь с дочкой находились в деревне. Весточка об отце не давала покоя. И по окончании бомбежки, подгоняемая плохим предчувствием, Евдокия снова побежала на вокзал.

- Ноги ватные, сама плачу. Ужас сковал, когда ступила на взъерошенный взрывами перрон. Оказывается, к тому времени папа уже погиб, и мама моя не хотела меня расстраивать.

   Возле развороченного взрывом бомбоубежища собрались люди, вынесли троих военных, положили на плащ-палатки, закрыв лица пилотками. Посмотрела на погибших солдат Евдокия, но среди них отца не было. Так и похоронили погибших на привокзальной площади. (Но после войны безымянные останки перезахоронили на территории сельхозтехникума, где сейчас и стоит скромный памятник).

- Пойди я в бомбоубежище, может, уже в живых не было. Да, видно, Бог хранил,- говорила Евдокия Максимовна, а выцветшие глаза смотрели живо и любопытно.

   Незабываема в воспоминаниях землячки бомбежка рынка на центральной площади рабочего поселка Новоаннинский, когда люди стояли в больших очередях за продуктами питания. Соль особенно ценилась. На площади, недалеко от нынешнего здания администрации, располагались немногочисленные ларьки. Никто и не предполагал, что немцы с воздуха будут бомбить и расстреливать гражданских. На месте сегодняшнего кинотеатра «Родина» стояло скромное здание аптеки. Во время авианалета его уничтожило прямым попаданием бомбы, взметнув на забор останки человеческой плоти. Взрывами подбрасывало вверх комья земли. Стервятники повисли над рынком. В воздухе висели пыль и гарь. Огненные вихри вырывались из окон жилищ, свирепствовали над крышами. С треском рушилась кровля, кое-где зияли в земле глубокие воронки. Жалобно кричали и метались в панике люди.

- Господи, что же это такое? Царица небесная! – Как же земля родимая терпит? –кричал кто-то истошно.

   А между тем, дым густо заволакивал небо. Не разбирая очертаний, тыловчане толкали друг друга, падали. Земля то судорожно дергалась, то мелко и долго дрожала.

- Много людей погибло!- почти со стоном сказала Евдокия Максимовна. – Воскресенье все-таки, а эти изверги никого не пощадили: ни старых, ни малых. – Погибла на рынке и член партии, моя однофамилица, Макарова Агафья Тимофеевна. От нее нашли гребень и волосы.

   Евдокия Максимовна в воскресный день тоже  оказалась в самом центре разыгравшейся трагедии. Заловка ее, прибежав домой, с порога крикнула: «Дусю убило! Убило!» И каково же было приятным удивление домочадцев, когда «покойница», перепачканная копотью, пошатываясь  от усталости и ужаса, вернулась. И в этот раз Господь хранил ее от гибели. Между тем, новоаннинцы придавали земле на местных кладбищах опознанные и неизвестные останки. Эта воскресная трагедия вошла черным горем в семьи многих земляков.

   После страшного авианалета серьезно занедужила Евдокия: отекли ноги, появилась слабость во всем теле, головокружение. Обратилась в больницу, подлечиться хотела самую малость, но врачи, узнав о ее должности, были категоричны: бюллетень не полагается. Делать нечего, оспаривать не стала. Поехала кондуктор Макарова сопровождать эшелон с эвакуированными чеченцами в Московском направлении. Различный скарб, бараньи тушки, запах человеческого пота, детский плач, крики, ругань на чужом языке. На бедствующих людей Евдокия насмотрелась, но многоженство по азиатскому обычаю видела впервые. Мужчина распоряжался супругами, как собственностью. Ее же суженый служил артиллеристом в Витебской области, в городе Прудбое. Каждый свой день начинала о нем верная солдатка.

   Вскоре получила Евдокия извещение на него: «…пропал без вести». Грешным делом родные оплакали Ивана. Собиралась и Дуся облачиться в траурные одежды, но что- удерживало ее. В работе немного забывалась. Зимой, возвращаясь из очередного рейса, приходила домой и , сморенная теплом, присаживалась в уголок и засыпала прямо в тулупе. Рано утром заполошно вскакивала и спрашивала у свекрови: «Не вызывали на работу?» Та успокаивала и сокрушалась: «Да ты, Дуся, не умом ли тронулась?»

   Но война войной, а жизнь продолжается. Ходила на смену кондуктор-землячка в ночное время и ничуть не боялась. Шла с фонарем, высвечивала полоску на дороге. Родные улочки, заспанный лай собак. Зимой сизый дымок струился из труб приземистых домиков. До чего все дорого сердцу!

- Сейчас ночь страшна,- заметила Евдокия Максимовна. Не голодаем, и войны нет, слава Богу, но люди озлобились, завистливые стали: охочие до чужого добра. Теперь лишить человека жизни – пара пустяков. – Нам бы тогда обозлиться. Да нет. Именно доброта и взаимовыручка помогли нам одолеть врага.

   После Сталинградской битвы в 1943 году поехала Евдокия в Москву, чтобы оттуда по накладной доставить «лес» для восстановления Сталинграда. Захотелось погадать у одной цыганки прямо на улице. Не пожалела Евдокия 10 рублей нищей гадалке. Та же сказала: «Ты не дома, а хозяин твой жив – это правда». Сначала не поверила, но уже спустя годы землячка землячка добрым словом вспоминала московскую гадалку.

   На самом деле жив остался Иван Степанович Макаров, но с позорным  клеймом «враг народа», потому что попал к немцам в плен. Наказание он отбывал на Украине в одной из шахт. Евдокия, получив от мужа письмо, не раздумывая, отправилась к нему с дочкой на чужбину, где провели они вместе 18 лет. На Украине в семье Макаровых родились Александр и Зинаида.

- Писала ходатайство в Министерство Обороны, в Москву, что не своей вине муж в плену оказался,- рассказывала Евдокия Максимовна. Но у чиновников один ответ – «враг народа».

   Правда, спустя годы по правительственной амнистии вернулись Макаровы в Новоаннинский. Но и здесь злые языки не оставили в покое: обзывали пленником, смотрели косо на супруга Евдокии Максимовны. А он, добрая душа, умел прощать чужое зло. Здесь работал в должности квартального, всегда помогал. На детей мало порадовался Иван Степанович, но помог Дусе их «поставить на ноги». Да и они никогда не стыдились отцовского прошлого. В 1978 году Евдокия овдовела. В конце 80-х амнистировали бывших узников концлагерей. Канули в лету разговоры о муже-пленнике. Получал бы сейчас Иван Степанович денежную компенсацию от немецкого правительства за физический и моральный ущерб. Но, видно, так устроена жизнь.

   За самоотверженный труд наша землячка имеет юбилейные награды, но вот звания «Фронтовик 1941- 1945 гг» не удостоена. Несправедливо, конечно. А ведь измеряла жизнь ценой риска на тормозных площадках. Забыв о недугах, шла на работу, верила, что ее труд важен для защитников Сталинграда. Она не обращалась ни в какие госучреждения, чтобы вернуть себе заслуженную почесть. Увы! И все-таки Евдокия Максимовна заметила: «Мои сверстники поговаривают о смерти. Я же помереть всегда успею, а вот пожить еще очень хочется, на внуков, правнуков порадоваться».

   Пенсион у бывшей тыловчанки не соответствовал  прожиточному минимуму. По старости считала, что ничего не нужно, а младшему потомству всегда гостинцы купит бабушка.

   Все-таки сложная штука – жизнь. И стоит искренне позавидовать стойкости таких, как Евдокия Максимовна, умевших твердо верить, что жизнь вернется в нормальное русло. Надо только какое-то время пережить тяготы и душевные невзгоды, лучше всего по-прежнему заполнив каждый день и час будничным трудом, деловой повседневностью.

PS9 Мая 2003 года после публикации данного материала в районной газете «Авангард» Е. М. Макарова была восстановлена в звании «Ветеран Великой Отечественной войны». И в канун празднования 59-й годовщины Победы землячка получила первое поздравление от главы администрации области Н. К. Максюты.

   В 2009 году Евдокии Максимовны Макаровой не стало. Светлая ей память.

Вера  Блазнина, учитель русского языка и литературы.

23.10.2018г.

Под лежачий камень

вода не течёт

(рассказ).

   Шёл многообещающий 1956-й год. Все информационные источники были переполнены восклицаниями, что решения ХХ съезда КПСС- исторические, что мы построим коммунизм к 1980 году, что наконец-то наступил долгожданный период оттепели, что не за горами, когда догоним и  перегоним Америку и т.д., и т.п.

    У народа голова кру́гом. Как и куда податься, зачем кого-то догонять и, тем более, перегонять, если лучшей шуткой у всех стало изречение: «Правильно- правильно, нет штанов у Сталина, есть только у Рыкова и то-Петра Великого». Что же увидят обгоняемые?

     У моих бывших одноклассников (и у меня тоже) проблем хоть отбавляй, но масштабом поменьше. После окончания средней школы надлежало решить: куда идти и как  строить своё будущее?

    Мои друзья без колебаний пришли к выводу, что дальнейшее образование лучше продолжить после воинской службы, а пока Костя Глухов подался в родную Палласовку, а Вовка Рязанов - пожелал получить профессию  кузнеца и стал подручным своего отца. У меня выбора не было: надо исполнить желание родителей.

    Я, как рождённый по гороскопу под знаком Весов, мог бы долго взвешивать различные варианты моего поступления в ВУЗ, но пришёл одноклассник Аистов Борис и сразу с крыльца задал вопрос на «засыпку»:

   -Какой у тебя средний балл по аттестату?

   -Ну, три и семь десятых. Тебе- то зачем это знать?

   -Сегодня был в приёмной механического института. Там сказали, если мой  балл меньше четырёх, то лучше год не терять, а  поступать куда-нибудь пониже рангом. Давай сдадим документы в строительный техникум? Он в Краснооктябрьском районе, пешком можно ходить.

   -Знаешь что, Боря, давай подумаем до утра, хорошо?

    Может времени не хватило или Аистов убедил своими доводами, но документы пришлось сдать в это ближайшее средне- техническое учреждение. «Всё таки, -думал я,- хотя бы выйти на уровень с сестрой, сначала на первую ступень, а уже после армии- на высшую, да и стипендия моя для семьи не помешает».

    Первым вступительным экзаменом (наверное, самым важным) оказалась математика письменная. Но когда увидел условия задач и примеров, удивился их смехотворной простоте. «За кого они нас принимают,- слегка рассердился я,- и ещё бумагу на черновик не пожалели»?

    За считанные минуты «расправился» с заданием ,и уже на выходе меня остановил один из членов приёмной комиссии:

   -Молодой человек, вы отказываетесь сдавать экзамен?

   -Почему? Я положил свою работу на стол перед Вами.

   -Тогда задержитесь немного. Я ознакомлюсь с вашим творением,- с глубоким сомнением в голосе произнёс  старичок с калининской бородкой.

    Вскоре заинтригованный экзаменатор задумчиво посмотрел на меня и почтительно заключил:

   -Молодец, сынок. Иди домой. Отдыхай.

    После зачисления меня в  строительный техникум я ещё долго размышлял: зачем «железный математик» занижал оценки? Задания на дом он давал не по учебнику, а из какой-то толстой общей тетради. Даже моя сестра, окончившая механический техникум с красным дипломом, признала, что эти задачи повышенной сложности. Я это почувствовал слишком поздно, иначе рискнул бы поступить в институт. Но изменить ничего нельзя, потому решительно взялся  за учёбу, и за два с половиной года тройки забыли мой адрес.

    Мои друзья исполняли воинский долг, а мне дважды давали отсрочку от службы. И вот я в Новочеркасске. Школа артиллерийских мастеров готовила военных специалистов, будущих командиров отделений. Потому с них требовали не только  теоретические знания  своего дела, но и всестороннюю физическую подготовку. Через каких-то полгода режим, дисциплина и патриотизм закаляли  и меняли характеры теперешних курсантов так, что они порой, в решающие минуты, сами себя не узнавали.

    Однажды в конце мая, в воскресный день, закончив утреннюю поверку, старшина после команды «Вольно, разойдись!» объявил, чтобы курсанты Овчинцев и Худяков зашли в каптёрку. Этого Худякова я близко не знал, потому что учились по разным группам и специальностям. Но когда называли его фамилию, у меня невольно появлялась улыбка: ни какого отношения к худобе он не имел. Это был крупный, мощный мужчина, наверняка выглядевший  старше своих лет.

    Объединившись, мы вместе вошли в «резиденцию» старшины. За столом сидел хозяин, а его самого соблазнительно окружали чайник, печенье и сгущённое молоко.

   -Проходите, ребята, -приветным тоном, не то что на службе, пригласил старшина,- не стесняйтесь, кушайте, чем сегодня богат, а я расскажу вам о своих проблемах.

    От приглашения за стол мы не отказались, а из сбивчивого рассказа узнали, что старшина женатый, у них дочь старшеклассница, до Новочеркасска служил на Алтае, проблема с жильём. Командир части обещает новую квартиру в только что начатом доме, а пока квартирует в частном секторе. Но в последнее время предложили реконструировать заброшенный гараж под временное жильё.

    Немного помолчав, собравшись с мыслями, он перешёл к главному:

   -Из всех курсантов нашей школы только у вас строительные  специальности: Овчинцев- мастер -строитель, а Худяков- плотник. Если вы дадите «добро», будете освобождены от всех нарядов по службе, а в выходные дни и свободное время - на ваше усмотрение. Ну, подумайте. Завтра поговорим.

   - Почему завтра?- выскочило у меня,- я согласен начать хоть сегодня. Только, простите, говорю за себя.

   -Я тоже согласен,- твёрдо сказал Худяков.

    С этого дня начались наши строительные работы и дружба с таким замечательным человеком-Владимиром Худяковым, но эти выводы я сделаю немного позже, а пока…

    По задумке старшины строительство начали с обыкновенной печи, в которой использовались в качестве топлива-дрова и уголь. Свою «оригинальность» решения он объяснил тем, что каждая из сторон печи должна обогревать одну из четырёх будущих помещений: две спальни , санузел и кухню.

   -А перегородки, из какого материала?- поинтересовался я.

   -Из бэушного красного кирпича. У нас его чуть меньше Мамаева  кургана. А когда будете класть печку, так и перегородки сразу гоните. Я их вам на полу начеркаю.

    С Володей у нас сразу появилось взаимопонимание: пока мы со старшиной размечали  основание печи и перегородки, Худяков заготовил для меня изрядную гору кирпича. Этим он дал понять, что в случае отсутствия у него материалов, я могу смело рассчитывать на его помощь.

    Что касается старшины, можно сказать, но не вслух, что с командиром спорить нельзя: он, бесспорно, посчитал, что если кто окончил строительный техникум, значит должен уметь всё. На этот раз ему просто повезло: когда я с отцом строили наш дом, пришлось самим выкладывать голландскую печь. Получилось. В доме всегда тепло.

    Дело двигалось по-ударному. Мы с Володей использовали каждую свободную минуту, жертвовали телевизионными передачами, китайскими кинофильмами (которыми нас кормили изрядно) и зачастую своим отдыхом. От многого отказываться можно, но только не от бани. Каждую неделю вместе с чистотой мы баловали свои желудки. На сэкономленную солдатскую получку (3 рубля 80 копеек в месяц) выручали буфет покупками печенья, лимонада и в лучшем  случае- сгущённого молока.

    В один из таких банных дней у нас не хватило даже на одну банку сгущёнки. И вдруг подошёл наш коллега, но из другой группы и, поставив на стол уже открытую банку, сказал панибратски:

   -Макайте на здоровье.

    И с этим призывом поддержал нашу компанию. На следующую неделю его не оказалось. Володя, запивая печенье любимым напитком, спросил:

   -А где же твой друг?

   -Какой друг?

   -Ну, который угостил нас сгущёнкой.

   -Я подумал, что это  твой друг.

    Мы от души хохотали, а зря. В этот момент наш щедрый компаньон оказался в санчасти. Позже, после посещения слегка приболевшего, наш союз двух пополнился третьим. Теперь мы познакомились окончательно. Он родом из Дагестана, а зовут-Хабиб Гапизов.

    Дабы ускорить «сдачу объекта в эксплуатацию» мы попросили старшину усилить бригаду третьим строителем, поскольку Гапизов оказался отделочником. В результате стройка укомплектовалась кадрами, а благодарные заказчики усилили свою помощь.

    Особенно старалась жена старшины. Чуть ли не каждый день она подкармливала нас горячими пирожками с картошкой или капустой. Иногда приходила их дочка Светлана. С ней мы  познакомились , когда я заканчивал кладку печи. Неведомо откуда взявшаяся девочка с явно напускной важностью спросила у меня:

   -Вы испытали свою печку?

   -Нет ещё. Ждём комиссию,- пошутил я. В её глазах мелькнул бесовской огонёк:

   -Вот я и есть эта комиссия. Зажгите бумагу в топке, посмотрим, куда пойдёт дым.

    Вдруг мы услышали голос старшины:

   -Светлана, ты что здесь делаешь?

    В один миг повелительное выражение её лица сменилось на доброжелательное, полное тепла и жизни:

   -Папа, я попросила твоих солдатиков зажечь бумажку в этой печи.

   -Зажгут и без тебя. А пока сбегай домой. Пусть мама принесёт ребятам что-нибудь перекусить.

    В дальнейшем мы увидим её совсем не такой, как сегодня. Эту сверхподвижную девчонку с пламенным взглядом и обворожительной улыбкой хотелось увидеть ещё и ещё. Её будто сияющее тонкое и  благородное личико имело волшебное притягательство, а в глазах светилось мальчишеское любопытство и горячее желание поговорить ни о чём.

    Худяков, заметив что-то неладное в наших отношениях, как-то между прочим заметил:

   -Всевышний создал её не для нас.

    Неожиданная тема  разговора будто всё расставила по своим местам:

   -Золотые твои слова, Володя,- вздохнул я…

    К осени мы закончили перевоплощение заброшенного  гаража в жилую квартиру. Старшина вновь пригласил нас, всех троих,  в свою любимую каптёрку и тихо, по-товарищески спросил:

   -Ребята, вы для меня и моей семьи сделали чудо-квартиру. Что я вам должен?

    При этом он почему-то смотрел на меня.

   -Ничего Вы нам не должны,- ответил за всех, с твёрдой уверенностью, что выражаю  мнение друзей,- скоро будет распределение окончивших школу, потому у нас  к Вам просьба: не разлучать нас, а направить в одну воинскую часть.

   -Ну, что ж, за добро отплачусь добром. Я сделаю всё, что от меня будет зависеть.

    Заканчивался первый год воинской  службы. Иногда я подытоживал  прожитое: чему меня научила эта жизнь? А научила она многому: мужеству, терпению, выносливости, силе духа и силе воли. Что я  мог до службы? По мужской части почти ничего. Зато в этом году я не стыжусь очков и 45 из 50 для меня не проблема, получил третьи разряды по метанию гранаты и спортивной гимнастике, а подъёмом по канату удивил командира части и он вручил мне за это полное собрание Достоевского. Пожалуй самое важное- почувствовал себя нужным Отчизне, родителям, коллегам и друзьям.

    Конечно, старых друзей не забыл и никогда не забуду, но и новым я очень признателен. Наш старшина тоже своих слов на ветер не бросает, и вот мы все трое продолжаем службу в Закавказском военном округе, недалеко от города Тбилиси, рядом с грузинским  посёлком Кода.

    Несмотря на то, что у нас различные воинские  специальности, не в одно время дежурства, охрана и даже учения, всё же мы иногда встречались, и эти встречи были на уровне братских. Заканчивались они полюбившимся ассортиментом: лимонад, печенье, сгущёнка. Но иногда раскошеливался Хабиб и наше меню обогащалось фруктами и шоколадом.

    Худяков, как человек без слабостей и каждым словом, метит будто в мишень, счёл, наверное, заводить разговор на эту тему преждевременным и потому молча принимал дары. Я же не из того «теста», не сдержался:

   -Хабиб, откуда у тебя такие деньги? Ты что, украл или миллион выиграл?

   -Не то и не другое!-смеялся друг.

   -Может родители прислали?

   -Не угадал, дорогой братан! Это гонорары нашей воинской газеты.

    При этих словах он вытащил из-за  пазухи пачку свёрнутых тбилисских газет и  указывал пальцем крошечные заметки на первой странице.  Это были его короткие сообщения об успехах воинской части, о празднествах, стрельбищах и учениях. Под этими осведомлениями красовалась фамилия корреспондента.

    «Опять я иждивенец? Дагестанец может, а русские чем хуже?- размышлял я на досуге, -но дублировать Хабиба  не в моих правилах, значит надо пробовать свои силы в рассказах!»

    И попробовал. Получилось с первого захода. Потом расширил тематику. Моим уделом стали: призывники, курс молодого бойца, первогодки и старослужащие, учёба и вершина воинского дела, а также самородки и таланты художественной самодеятельности.

    Позже мои друзья Худяков и Гапизов принимали участие в совместном творчестве и гонорары личными уже не считались.

    В конце третьего года службы наш тройственный союз выдержал конкурс и успешно закончил подготовительные курсы для поступления  в институт.

    Расставались по-братски, обменялись адресами и заверяли не терять дружеских связей. Но жизнь это постоянная борьба за мечты и надежды, борьба с человеческими несправедливостями и иллюзиями. И времени на  воспоминания, к великому сожалению, всегда не хватало.

***

 Прошли 54 года после нашего расставания. Хотим или не хотим, но финиш неумолимо всё ближе. И я всё чаще себе задаю вопрос: «Что осталось невыполненным?» Ответ однозначно напрашивается сам: «За вечной суетой позабыл  друзей!»

    Вот и сегодня с женой едем с удачной грибной охоты. Четыре полных корзины с боровиками и зеленушками заняли всё заднее сиденье нашей  «семёрки».

    И вдруг где-то на середине пути между Солонцами и Алексеевским постом ГАИ увидели не меньше десяти  громадных фур, груженых арбузами. Остановились, чтобы заодно решить и арбузный вопрос. У столпившихся водителей спросил:

   -Ребята, как нам купить немного арбузов?

    Ближний ко мне ответил:

   -Хозяина нет. Скоро заявится.

    Водители молодые, все, как один, брюнеты.

   -А хозяин тоже из Армении?- не очень обдуманно я спросил у него.

   -Почему из Армении? Все мы из Дагестана.

   -О-о! -спохватился я, - из Дагестана у меня был друг. Три года вместе служили, сначала в Новочеркасске, а потом в Грузии.

   -Фамилию не помните?- поинтересовался другой.

   -Гапизов Хабиб.

   -А какой он национальности?- не унимался последний.

    Я слышал, как Хабиб, народность именовал национальностью и потому твёрдо ответил:

   -Даргинец.

    Я заметил, как все оживились, а сомневающийся, улыбнулся очень довольный:

   -Да все мы тут даргинцы. Вам сколько нужно арбузов?

   -Ну, штук пять.

   -Открывайте багажник.

    За считанные секунды все водители, по два громадных арбуза в руках, без моей помощи, уложили гостинцы под самый завяз. Бедная машина заметно присела.

    И всё же, прощаясь, на вид самый старший из них, полушёпотом произнёс:

   -Я знаю одного Гапизова. Пожилой, симпатичный мужчина. Сейчас он на пенсии, а раньше работал корреспондентом в местной газете. Гапизов- это в переводе на русский язык. А Вы не знаете, как его фамилия звучит по- даргински?

    Слава Богу! Вспомнил:

   -Хапискула. Он всегда это подчёркивал с гордостью.

    Я увидел, как у моего собеседника чуть- чуть дрогнули губы и он тихо попросил:

   -Пожалуйста, скажите номер  Вашего  телефона…

    По дороге к дому не выходила из головы наша встреча на бахче. Сейчас, когда появилась масса свободного времени, но на  исходе последние силы, ох, как хочется встретиться со старыми друзьями из далёкого детства и армейских лет службы или хотя бы получить маленькую весточку от них.

 Вот когда я по достоинству оценил мудрость своего друга Владимира Худякова, который всегда, когда вопрос касался активности, много раз повторял простую истину:

    «Под лежачий камень вода не течёт!»

Конец.

Мы такие разные.

(рассказ).

    По окончании мною полного курса неполной школы моя семья столкнулась с проблемой: как продолжить мне начатое образование? Мама первой проявила активность:

  - Наша  Людочка третий год учится в механическом техникуме. Она с удовольствием поможет брату поступить туда же ,и при её поддержке он будет учиться не хуже других.

  -Нет, моя родная, - возразил отец,- мы с тобой не дали дочери дорогу получить высшее образование, а ведь у ней в свидетельстве сплошные  «пятёрки».

Всему виной наша нищета. Так что давай хоть сыну позволим стать инженером: пусть продолжит учёбу в средней школе, а потом, если решится, поступает в любой институт. Со своей стороны мы сделаем всё возможное, чтобы выжить.

  -Папа, Вы что говорите?- возмутилась сестра,- какой институт, если у него только две четвёрки- по арифметике да алгебре, а по остальным предметам все «удочки»?

   Впервые услышал я, как «круглая отличница» повысила голос на старших. После короткой паузы она назидательно выдала:

  -Лучше оформить его в ФЗО. Может из этого «троешника» когда-нибудь хороший мастеровой получится.

   Эти слова такой послушной дочери пришлись не по нраву не только отцу, но и матери, которая с необычной твёрдостью промолвила, грозно помахивая пальцем:

  -Ни «пятёрышницам», ни «троешникам» я не позволю свысока разговаривать с родителями. Они вам подарили жизни и хотят сделать из вас достойных людей. Потому отца надо любить и уважать его мнение.

   Моих желаний никто не спрашивал, потому что и так всё стало ясно, это во-первых, а во-вторых лучше молчать. Молчат же деревья, стоящие у дороги…

   Ближайшим учебно-воспитательным учреждением, где мне надлежало скопить весомые знания для поступления в ВУЗ, оказалась новая школа №30. Трёхэтажная, громадная, из красного кирпича она казалась неприступной крепостью. Место расположения вызывало недоумение: вдали от всякого жилья, почти на границе двух районов (Баррикадный и Тракторозаводской), на голой, опалённой войной земле. Но на сегодняшний день другого выбора не было.

   Первого сентября 1953-го года, взяв в руки увесистое достояние восьмиклассника-наследство сестры от изрядно потёртого портфеля до чернильной непроливашки, я отправился  в школу, наверное, как мореход в кругосветное плавание. Из двух вариантов по какой дороге идти- по любимой  Арбатовской  или по глухому  переулку имени Руднева, выбрал первый из них по принципу, что «та дорога короче, та которую знаешь».

   Исполненного решимостью встретили теплом ласковые лучи утреннего солнца, а свежий ветерок мягко, словно материнскими руками, погладил мне голову. Я оглянулся. В дверях стояла мама. Она перекрестила меня и  прошептала: «Помоги  ему, господи!»

   По дороге, заросшей колючими травами, более часа шёл в одиночестве, ни одного «жаждущего знаний» не повстречал. Перед неизвестностью в  сердце закрадывался страх. Чуть-чуть не опоздал на торжественную линейку. И вдруг в строю -о ,чудо! Увидел  своего лучшего друга детства Вовку Рязана. Несмотря на все предостережения родителей мы вновь оказались вместе, а ведь стоило нам лишь объединиться, как избежать несчастного случая становилось невозможным, с той лишь разницей, что я был храним Всевышним, а у подельника живого места от ран уже не оставалось.

   Но от судьбы не уйдёшь. В продолжение недавнего прошлого легко уселись за одну парту.

  -Уф!- выдохнул я с облегчением.

   Но тут мы одновременно заметили, за нами, как привидение, следовал какой-то неизвестный  нам одноклассник. При первом знакомстве с классом узнали все, что его зовут Костей по фамилии Глухов.

   После занятий я спросил:

   -Вовк, по какой дороге ты в школу шёл?

   -От Вишнёвой балки по Гончарной ,дошёл до посёлка Сорок домиков, свернул налево и по наезженной дороге мимо Силикатного завода, ЖКО, Четвёртого и Пятого участков. А ты не так что ли шёл?

  -Пацаны, -не дал мне ответить другу Глухов,-  я  проведу вас путём в два раза короче.

  Рязан задумчиво посмотрел на меня, потом мрачно  проронил:

   -Ты откуда такой умный взялся?

   -С Палласовского района. Дикий край, полупустыня.

    С раздражением в голосе продолжил мой друг:

   -А где же вы воду берёте?

   -Есть у нас единственный источник- глубинный колодец и верблюд.

   -Зачем верблюд?

   -День и ночь он ходит по кругу вокруг этого колодца. С его помощью опускается мешок из верблюжьей кожи, наполняется водой, поднимается наверх и по лотку сливается в резервуар. Позже нуждающиеся в воде люди разбирают её вёдрами.

    Ошеломлённые услышанным, мы молча доверились беспардонно перебившему меня попутчику и сейчас вышагивали по песочному карьеру. Этот силикатный завод в послевоенное время не выпустил ни одного кирпича, зато в поисках песка устроил антропогенный ландшафт в угоду лягушкам и малышам-любителям мелких и тёплых бассейнов.

    Случайно взглянув в сторону друга, я заметил ,что глаза его затеплились и посветлели, а вскоре стало явным, что «гнев сменился на милость». Спокойно и сострадальчески он стал исправляться:

   -Костя, а как вы, обиженные судьбой, восприняли недавнюю смерть товарища Сталина?

   -Почему обиженные? Родину и родителей, как говорят , не выбирают. У нас много того, чего у вас не хватает. Например, бесподобно сладкие и ароматные арбузы и дыни, а какой арбузный мёд нардек, великолепное озеро Эльтон, выносливые верблюды, жирные овцы, да мало ли ещё у нас чего хорошего? Люди полупустыни- самые верные и надёжные. С именем Сталина, не задумываясь, смело шли  за Отчизну. Потерю вождя переживают искренне, со слезами. Это ты хотел услышать, да?

    Но вместо ответа Рязан продолжал «допрос»:

   -Ну, если у вас всё так хорошо, а зачем в нашу школу пожаловал?

   -Думал, что здесь рай земной, а на самом деле- не школа, а анчар какой-то.

   - Что  за анчар? Слово такое не слышал.

   -Анчар это дерево, похожее на тутовник. Произрастает в тропиках Азии и Африки. Их несколько видов, а один из них выделяет ядовитый сок, которыми в стародавние времена отравляли  стрелы. Об этом злодее написал Пушкин стих под названием «Анчар». Читали?

   -Нет пока. А ты запомнил его?

   -Вот послушайте:

                     «В пустыне чахлой и скупой,

                      На почве зноем раскаленной

                      Анчар, как грозный часовой,

                      Стоит один во всей Вселенной…

    Он читал профессионально,  « с чувством, с толком, расстановкой», а мы не переставали им удивляться.

    Предложенный бездорожный путь оказался значительно короче и более содержательным: мы не почувствовали ни усталости, ни времени.

    Таким образом Костя был молча зачислен в нашу группу из двух человек, а к школе, словно приклеилось , прозвище «анчар».

    В одну из сентябрьских суббот неожиданно появился Рязан и предложил посетить  баню. Моя мама не возражала против чистоты, собрала всё необходимое и мы двинулись по Рудневой для укомплектования нашей состоявшейся «компашки». Косте понравилось наше желание, но у него было другое предложение:

   -Зачем в баню? Такую даль! Да вон искупайтесь у меня под душем, а я пока на ваши деньги мороженое принесу.

    Взаимовыгодный вариант нам пришёлся по вкусу, тем более что хозяин решил угостить гостей хвалёным нардеком и ещё какою-то сушкой.

    Сушкой оказалась бывшая дыня, порезанная на ломтики и высушенная в меру летним палящим солнцем. Её мягкое,  как курага, и нежное тело было такой вкуснятиной, такой сладкой, что казалось слаще сахара и пчелиного мёда! Пришлось запивать нардеком, разбавленным водой или точнее- водой, слегка разбавленной нардеком. И всё же, больше из любопытства, вздумали испытать чистый, без всяких добавок упаренный сок мякоти  спелых арбузов. Это кушанье, не хуже дыни, было просто объедением, запредельно, до умопомрачения сладким и ароматным.

    Когда наш посланец принёс мороженое, желающих его откушать не обнаружилось. Зато я увидел гитару, висящую на стене:

    -Так ты, Костя, на гитаре играешь?

    -Чуть-чуть брынчу. Средний брат у нас -музыкант.

    -Вот и побрынчи, а мы послушаем,- сказал своё веское слово Рязан.

    Глухов не скромничал. Правой рукой он махал по струнам, как на балалайке.

И вдруг запел. Признаться, не ожидали: мы не специалисты, чтобы судить о слухе и голосе, нас поразило содержание песен. Он пел о незавидной доле заключённых, о драке матроса с бродягой, об алкашах, неудачниках и прочее. Я и Рязан всё это слышали в первый раз, потому не понимали: откуда такие познания, если родился и  жил в глухомани?:

    Наши сомнения развеяла шумно открывшаяся дверь. На нас с удивлением смотрели двое незнакомых мужчин. Костя полушёпотом произнес:

   -Это мои братья.

    Старший (это было очевидно по строгому лицу и солидной фигуре) не глядя на всю нашу перипетию, не поприветствовал пришельцев, а прямиком прошёл в соседнюю комнату. Средний же (в форме курсанта лётного училища) вырвал гитару из Костиных рук и повесил на своё место.

    Незваных гостей словно ветром сдуло…

    Союз трёх школяров оказался крепким и надёжным. Я иногда, как бы глядя со стороны, задумывался: что объединяет нас, таких разных во всём? Сам себе задавал вопрос и сам же на него отвечал.

    На первый взгляд Вовка представлялся, судя по лицу, худощавым и даже иногда изможденным. Но когда до пояса оголял свой торс- мощный и мускулистый, девчонки смотрели на него, не скрывая своего восхищения. К сожалению, к ним он был равнодушен ,зато в спорте и стрельбе- истинный фанат. Как страстно преданный спортсмен, участвовал во всех спортивных мероприятиях, и не только в масштабах школы. Что касается стрелковых увлечений, без преувеличения было известно, что во многих городских тирах он держал «шишку» и мечтал открыто о воинской службе.

    В отличие от окружающих нас одноклассников Костя удивлял всех, словно пришелец с другой планеты, своеобразием интеллекта и мировоззрения. Он восхищал своей начитанностью, завидной памятью  (знал наизусть многие творения Пушкина и Есенина), был хорошим рассказчиком. Увиденное и прочитанное он излагал так, что слушателям предоставлялась возможность сэкономить на этом время и деньги. За три года нашей дружбы он в совершенстве освоил семиструнную гитару и своим чудным голосом «потчевал» нас, удивительным образом раздобытыми где-то народными и блатными песнями запрещённых авторов и исполнителей. Да и внешне он выделялся своей привлекательностью: рослого и ладно скроенного Бог снабдил благородным лицом и глазами с бездонной ясностью, покоряющих лучшие мечты любой девчонки.

    Моя же роль в этой жизни оказалась более скромной. Своим друзьям я уступал во всём. Не было у меня таких талантов, разве что, не считая любовь к точным наукам.

От физики и математики они словно в «испуге шарахались». Вот потому, чтобы не быть «иждивенцем», я занялся обеспечением их домашними заданиями и контрольными работами. Получалось.

    Но получалось лишь до поры, до времени. В начале десятого класса я серьёзно захворал. Всё - таки сказывались пережитые годы войны и голода. Однако молодость способна всё перебарывать и вот я вновь посетил полюбившийся «анчар». Меня, как родного , встречал  класс ,в особенности мои верные друзья, которые  в первую очередь пожаловались, что по математике совсем «завалили» первую четверть.

    По дороге домой через песочный карьер, когда отделился последний попутчик, Вовка  взял слово:

    -Вот видишь, Генашка, как ты не вовремя заболел?

    -Нет, господа двоешники, я  заболел скорее всего  своевременно. Вот  например ты, Вовк, на любом выступлении в спорте мы  сможем тебе помочь, а? Или ты, Костя, когда играешь и поёшь на сцене и вдруг что-то не получилось. Мы тебе поможем, сидя в зале? Нет! Значит, каждый из нас отвечает сам за себя. Теперь ближе к делу. Я  предлагаю: начиная с сегодняшнего дня, после уроков математики собираемся  вместе и решаем домашние задания. Не расходимся, пока всё не порешаем. И так до тех пор, пока каждый из нас не научится самостоятельно выполнять задачи любой сложности. Вы согласны?

    Пока Рязан думал, Костя, исполненный решимостью поддержал выступающего:

    -А что, разумно! Я-за, а ты, Вовк, чего молчишь?

    -А я, как большинство!

    Надо отдать должное, что всё произошло на полном серьёзе. На первых порах была выявлена явная запущенность знаний основ математики. Я старался из последних сил, чтобы не перестараться: не смеялся и не упрекал. Успехи чувствовались не сразу, но они были, и к новому году первая контрольная прошла почти без моей помощи.

    Завершалась в учёбе третья четверть. Наш «железный» математик- Пётр Иванович Железнов, обходя ряды,  подошёл ко мне и сказал:

   -Овчинцев, вы опять втроём уселись за один вариант? Я вынужден буду поставить вам оценку одну на троих. Вас такой вариант устраивает?- спросил он  повелительно.

    -Нет, Пётр Иванович, лучше пересадите нас на все варианты по разным рядам, -без тени сомнений ответил я.

    На следующий день, подытоживая результаты контрольной работы, учитель математики не знал куда деть свои глаза:

    -Рязанов, Глухов и Овчинцев, вы меня приятно удивили. Вам всем я поставил оценку «хорошо». Надеюсь, что вы меня никогда не разочаруете?-

-спросил почтительно Железнов.

    Мучимые прошлым унижением, мы молчали, будто воды в рот набрали.

    -Ну что ж, молчание -знак согласия,- заключил учитель.

    И всё же без курьезного случая не обошлось. После болезни в самом начале учёбы выпускного класса я почувствовал что-то неладное со своим зрением, но в очках ходить счёл за слабинку. Да и покинуть своих друзей «по Камчатке» не  входило в мои планы.

    Завершить курсы военной подготовки в школе наш военрук решил стрельбой из малокалиберных  винтовок. В подвале районного тира, на спортивных матах, в положении «лёжа» , поочерёдно по пять человек надлежало палить по мишеням. Справа от меня улёгся Вовка Рязан  и принял такую удобную позу, как будто всю жизнь только этим и занимался. Моя мишень (вторая слева) растаяла  словно в тумане.

    -Вовк,- прошептал я, -свою мишень совсем не вижу. Что делать, а?

    Тот молча сгрёб левой рукой кучку патронов, предназначенных мне для стрельбы и прицельно расстрелял мою мишень (это было видно по направлению ствола его винтовки). На свою цель времени не оставалось и он в спешке, почти без нужных остановок, выпустил все пять своих зарядов.

    Построенной в одну шеренгу группе из 15 стрелков, военрук объявил результаты стрельбы:

    -Лучший результат из возможных пятидесяти очков- сорок пять у Овчинцева, худший- сплошное «молоко»- у Рязанова. Стрелок Овчинцев, выйти из строя!

    Я понял, что мне «грозит» незаслуженная благодарность и , не покидая шеренгу, донельзя твёрже возразил:

    -Товарищ военрук, мою мишень поразил Рязанов, а «молоко»- моя работа! Позже я Вам всё объясню.

    -Ничего мне объяснять не надо,- выдохнул из себя холодком стали ветеран войны, -я всё видел и всё слышал. Потому ставлю не одну пятёрку, а две! Первую за отличную стрельбу, а вторую - за совесть и честь!

    Шеренга, которою сейчас командовал Костя Глухов,  гаркнула трёхкратное «Ура!» так громко, что сбежалось всё руководство ДК. Смущенный военрук добавил:

    -Но чтобы такое не повторялось…

***

     Сегодня 24 июня 1956 года. Мы, трое верных друзей, шагаем по любимому маршруту- песочный  карьер. В портфелях у нас полученные аттестаты зрелости об окончании полного курса средней школы. Ох, как Время нас не слушается! Даже в угол  его поставить нельзя? Значит завтра мы не встретимся как обычно и не пойдём больше в школу? От этих мыслей сердце наполнялось необъяснимой грустью.

    -Ребята,- прервал мои мысли Рязан,- давайте дадим слово, что никогда не забудем друг друга. Конечно, на нашем пути будут новые друзья, но как говорит мой отец, что «старый друг- лучше новых двух», потому возьмём на  вооружение мудрость старшего поколения.

    -Умница твой отец,- поддержал друга Костя, но я сейчас по дороге вспомнил слова одного мудреца четырнадцатого века. Вот что он сказал: «Жизнь, что книга, которую мы читаем по строкам медленно и торжественно. Утопая в нашем прошлом, мы не оставляем ничего, кроме следов памяти о святой материнской любви и бескорыстной мужской дружбе».

    Словно по команде, мы обнялись и , похлопав по спинам рукой, разошлись строить каждый свою судьбу.

Конец.

    Футбол - всему голова

                          ( рассказ из далекого детства)                          

 г.Сталинград, 1949г.

      Наконец – то многодетная семья Андрея переехала на новую квартиру в кирпичную пятиэтажку.

       Мама с распростертыми руками бродила по трем мини- комнатушкам, заглядывала рикошетом на кухню, туалет и ванную комнату. При этом во всеуслышание не уставала с восхищением повторять :

- Боже, какая благодать! Неужели все это нам? За что, господи?

- Мама, чему вы так радуетесь? На кухне двоим  не повернуться, а нас шестеро человек, -разворчался Андрюшка, - туалет и ванная только для худых, а толстых надо силой заталкивать. А во дворе ни деревца, ни кустика. Чем нам, пацанам, заниматься?

-Как это…. Чем? Погляди в окно.  Видишь? Какие –то  мальчишки за мячом гоняют. Так что кончай бухтеть, а лучше ступай  проветрись. Может и тебя в свою команду примут.

          Спустившись по перилам с третьего этажа, он слегка зацепился штанами за грубо обработанный торец дощатого «коня». Посмотрел на пострадавшую одежду. Терпимо :глубоких следов не оказалось.

          По плохо спланированной строителями дворовой площадке небольшая группка школяров кучкой бегала за мячом, а ворота из двух потертых портфелей похоже охранял здоровенный пес каштановой масти.

           Через несколько секунд вырвался вперед крепыш и точно ударил в обозначенный сумками промежуток. Но часовой оказался завидным вратарём. Он на лету ухватил зубами мяч и принялся, как кот с мышонком, забавляться на зависть всем игрокам.

           Удачливый покоритель единственных ворот на всем футбольном поле, грозно глянув на пса, громко выкрикнул одно лишь слово: - Всё!

          Удивительно, но эта псина оказалась послушной и в миг оставила облезлый мяч в покое. Хозяин животины взял в руки покорившуюся игрушку и , разглядывая ее внимательно, заключил:

  -Слегка подспустил наш мячик, иначе бы легко отскочил прямо в ворота.

            Освободив сосок из кожаного мешка, принялся изо рта надувать камеру. Получалось.

            Андрей воспользовался коротким перерывом и спросил признанного капитана мальчишеской команды:

       - А мне можно с вами поиграть?

        Тот, притворно улыбнувшись, протянул  надутый шар и предложил встречно:

       -Можно. Только подкачай еще, а то он пока мягковат.

          Не заметив явную насмешку сегодняшний новосел легко попался на провокацию: мяч не только отказался принять в себя дополнительную порцию воздуха, а даже не пожалел своих запасов и словно выплюнул в лицо свое горячее и вонючее содержимое.

            Ведущий и его компашка дружно рассмеялись, не заботясь о  самолюбии предложившего им бескорыстную услугу. Первым все же усовестился хозяин положения  и на полном серьезе спросил:

      -Как зовут тебя, малыш?

      - Андрей. Резников я.

      -Ну, вот что, Андрюша. У тебя есть отец?

      - Да, конечно, есть, а что?

      - Где он работает?

      -На заводе «Баррикады».

       -Директором  небось? – не унимался капитан.

       -Нет. Он бригадир котельщиков.

        -О-О-О! Я  слышал от матери много хорошего об этой бригаде, пустившей в работу котельную и гудок завода. Тогда вот что, друг. Скажи отцу, вернее передай нашу просьбу о помощи изготовить одни футбольные ворота. Мы сами их установим. Ну, тогда и тебя не забудем: возьмем для начала запасным игроком. Договорились?

          -Хорошо. Если мой папа пообещает, обязательно выполнит.

          -Не сомневаюсь. Были бы у нас всех отцы, мы не стали бы просить.

           Потом, как- то сгорбившись, отвернулся и дрогнувшим голосом добавил:

          -Леди, пошли.

            Андрей  сначала не понял: кому это относится, пока не увидел навострившиеся уши недавнего вратаря.  Большой пес оказался не только знатной дамой, но еще очень дисциплинированной. Это угадывалось по ее выразительным и доверчивым глазам. «Значит собаки способны думать и понимать человека», - заключил будущий запасной, довольный началу знакомства с местной ребятней.

                Вечером, когда пришел с работы отец и вся семья дружно уселась за стол, чтобы поужинать, Андрей поделился своими проблемами.  Первой пришла на помощь сестра. Старше брата на два с половиной года, круглая отличница, «ходячая энциклопедия» (как ее называли в школе) начала с вопроса:

   - Андрюша, а что ты знаешь о футболе?

  - Ну , игра такая, - сказал слегка заикаясь, не ожидающий такого исхода на свою просьбу.

    - Молодец, немного потеплело. Сейчас я тебе зачитаю несколько строчек из энциклопедического словаря.

      Быстро отыскав на полке толстущую книгу, открыла нужную  страницу и завладела вниманием всех:

      - Футбол – английское слово, где «фут» - нога, а «бол» -мяч. Это сложное слово означает: командная спортивная игра с мячом на  специальной площадке – поле длиной 100-110 м. и шириной 64-75 м.  с воротами 7,32 x 2,44 м. ; в командах 11 человек на поле; цель игры - забить мяч ногами или любой другой частью тела (кроме рук) в ворота соперников. Современный футбол зародился в середине 19-го века в Англии. И так далее, что не для ваших ушей.

       - Спасибо, дочка, -  ,заговорил отец. – Всех этих подробностей я , признаться не слышал. Теперь давайте поговорим о деталях. Такой  площади нет ни в одном дворе, а защищать такие ворота – обезьян в зоопарке не хватит. Чем же можно помочь?

     - Папа, Вы рассуждаете так, будто на поле будут играть мастера спорта, - встала на защиту сестра.  - Вас просят дети, у которых война отняла детство. Никаких игрушек они не видели. Давайте еще отнимем у них право играть в доступные для них игры. Так что ли?

   - А что же ты предлагаешь?

  - Для детей все должно быть детским: ширина ворот хотя бы три метра и высота – не более двух.

   - Умница! – с восхищением и чувством гордости произнес отец. – Все будет сделано в ближайшее воскресенье….

   «Хорошо иметь такого отца, у которого слова не расходятся с делом», - думал Андрей, увидевший в окне, как трое мужчин выгружают с подводы заготовки двух ворот и мешки с известью.  Счастливый сын не переставал удивляться : на что способны взрослые люди. Стоило только начать работу, как за считанные минуты, эта бригада из трех человек пополнилась множеством желающих внести в хорошее дело и свою лепту. К вечеру объект был готов к сдаче в эксплуатацию. Радовали глаза двое деревянных ворот: очищенные стойки и перекладины от коры, отшлифованные наждачной бумагой, словно улыбались сквозь рыболовную сетку. А футбольное поле (в том  масштабе,  какой задала отличница) было обозначено необходимыми линиями разграничения, сверкающими на солнце еще  не затвердевшей известью….

             Земля , израненная войной, словно ожила и праздновала свое второе рождение. Теперь отцов и детей не межевала проблема « чем бы заняться» Даже, наоборот, одни – снабжали идеями из своего еще недалекого детства, и не редко сами активно участвовали в общих делах, другие – охотно внедряли предложения в жизнь. Как правило, приживались лишь игры, не требующие денежных затрат: такие как жмурки, гуси – лебеди, палочка- выручалочка, пятнашки, лапта, казаки – разбойники,   городки и так далее. Но все это быстро надоедало, кроме футбола!

           Андрею в этой игре нравилось все: от начала и до конца. Поскольку их дом заселили первым то и команда, была лишь одна. Поэтому после пробной игры в одни ворота определился уровень игроков. Двоих , самых лучших, безоговорочно признанных всеми, стали называть «мать» и «отец». Остальные подбирали себе в напарники примерно равного по мастерству, отходили  в сторону, договаривались, кто из них какой фрукт или овощ и, обнявшись по – братски, подходили к «родителям» ,спрашивали:

- Мать – мать, что тебе дать: яблоко или грушу?

 Отец должен молчать, а мать называет фрукт и таким образом выбирает будущего члена своей команды. Так поступают до тех пор, пока не останется укомплектованных пар.

     Андрею никогда не находилось пары: самый младшенький, худенький, маленький. Он со слезами на глазах оставался всегдашним запасным игроком , а Игорь, капитан команды, похлопывая его по плечу, говорил:

  - Андрюшка, не спеши! Ты хорошенько изучай правила игры, учись владеть мячом и создавать опасные ситуации у ворот противника. Понял?

    Но как – то вратаря одной из команд срочно отозвал отец ,и Игорек предложил Андрею временно постоять в воротах. Этого мига удачи он давно дожидался, и упустить появившийся шанс было не в его бойцовском характере. Уверенно встав на пост в середине ворот рядом с пограничной чертой, новый вратарь окинул беглым взором игровое поле и четко увидел всю обстановку : его команда оказалась слабее, потому что все бегали кучкой, в то время как близко к его воротам «пасся»  здоровяк – противник. Андрюша не упускал из виду ног нападающих противоборствующей стороны, и в какой- то момент,позабыл о том верзиле, который находился в офсайде и как будто массажировал ушибленный бок. Неожиданно по  боковой стороне прорвался никем не охраняемый полузащитник и подал длинный пас  недавнему «массажисту». Похоже, это был продуманный прием:  получивший мяч мигом преобразился и уже косматый, взъерошенный и потный пер напропалую к воротам. Вокруг него сыпались, как семечки, мелкие защитники ворот, и вскоре Андрей остался с ним один на один. Что греха таить – немного  подрастерялся  с малым опытом вратарь, но тут же вспомнил слова бабушки Моти, что смелость города берет. Сориентировавшись в одно мгновение, он сделал шаг вперед, сгруппировался и решительно бросился в ноги к верзиле. С близкого расстояния тот нанес сильнейший удар. Андрей оказался на месте – принял мяч, но вместе с «подарком»  влетел в ворота. Он пытался глотнуть воздуха, но вдоха не получалось, будто проглотил этот мяч. В полуобморочном состоянии осознал, что пересек черту ворот, а потому гол неминуемо засчитают противнику. Превозмогая  боль, охватившую все существо, все же не бросая мяча, подошел к капитану своей команды. Мальчишка лет пятнадцати, стройный и подтянутый, с которого можно ваять скульптуру, снисходительно похлопал неудачника по плечу и сказал:

  - Молодец, малыш! Из тебя выйдет хороший футболист, но лет через несколько. Пока иди домой, не то ударят еще раз – так и ложки на рынке подешевеют.

      Сконфуженный Андрей не последовал доброму совету капитана. Он машинально уселся на табуретку, уважительно предложенную какой – то девчонкой, и стал наблюдать за исходом сегодняшнего матча. Только сейчас он заметил стоящий за сеткой ворот разновозрастных болельщиков и даже сидящих на принесенных из дома лавках и табуретках.

     Тем временем Игорь сам встал на ворота, а когда почувствовал, что вся игра перешла на его половину поля, поставил защитника. Но нехватка одного игрока для команды из семи человек ощущалась явно. Соперники  уверенно  вели в счете. Тогда капитан подошел к Андрею и спросил :

   - Хочешь немного поиграть? 

  Не скрывая радости, тот согласно закивал головой.

  - Тогда будешь помогать в нападении. Твоя задача – пасовать мяч только мне и никому другому. Понял?

 - Я постараюсь.

  Андрей понял замысел капитана и неотступно соблюдал небольшую дистанцию. Противники не приняли подкрепление всерьез и часто мяч попадал ему прямо под ноги. Получив халявный  пас, он переадресовывал его напарнику. Иногда получалось.

       Счет потихоньку выравнивался. В очередной раз, когда никто из соперников еще не чувствовал опасности со стороны неказистого нападающего, тот из выгодного положения, собирающийся опять передать мяч  своему партнеру, которого неотступно преследовали, словно  приклеенные двое защитников, вдруг четко услышал:

  - Андрей, играй сам!

Послушный помощник, ударил по воротам прицельно. Ура! Гол! Глеб, довольный,  потрепал затылок удачнику, что  наверное, могло означать: «Так держать!»

      Андрюша не ожидал такого успеха, но, окрыленный фортуной, заиграл спокойно и обдуманно. Сейчас открывались в нем скрытые способности видеть в одно мгновение все поле, всю расстановку играющих, и , главное, усматривать голевую ситуацию. По крайней мере – так ему виделось и хотелось. Тем не менее, с капитаном они все более и более понимали друг друга.

      А тут еще, откуда – то взялись девчонки, наверное, заскучавшие без юморных пацанов. Они уселись на то же место, где недавно болел за  игру Андрей, и в случаях прорыва к дальним воротам визжали, хлопали в ладоши, кричали:

  - Андрей, Андрей! Давай, Андрей!

С этого дня самым младшеньким, как игроком, не брезговали, но в шутку назвали «нуждой», что означало примерно как «на безрыбье и рак рыба». А с громилой, который чуть не прибил Андрея, тоже произошла мировая : капитан  команды всегда брал обоих вне конкуренции и при этом шутил:

  - Если их сложить вместе и разделить пополам, получится средний игрок.

   Зато отец, увидев сына в роли  нападающего, удивился:

 -Андрюша, ты никогда не увлекался футболом и вдруг…..

 - Нет, папочка, я просто не знал, что в спорте  - футбол – всему голова!

Конец.

28.03.2018г.

  *****************************************************************

Моим друзьям библиотекарям- посвящается!

Автор: Овчинцев Г.П.

г.Новоаннинский

февраль 2017

Библиотекарям 

Новоаннинской Центральной

 детской библиотеки

посвящается.

Двери в мир детства

 (очерк).

   Сегодня у меня на редкость удачный день. После  долгого перерыва в творчестве (семь лет!) вышла из печати моя третья книга- «Вишневая балка». По такому случаю, подъехав к магазину «Радеж», пулей, без оглядки помчался к намеченной цели. Но «пуле» свободного коридора не дали  и на каждом шагу встречались друзья по работе. Вопросы, ответы. Одним рукопожатием не отделаешься. Возвращаясь затаренным, увидел, что  дверцу салона «железного коня» оставил открытой. «Ну вот,- вспомнилась мне летучая фраза Черномырдина,- хотелось как лучше, а получилось как всегда», а ведь там расположились на заднем сиденье почти 300 экземпляров новых томов: 14 упаковок по 20 штук, остальные- россыпью. Я быстренько подсчитал « остатки». Результат ревизии: все на местах! Ну, слава Богу! А то, как говорится в старом анекдоте с большой бородой : не разевай рот, а то  будет как тады. Кто не знает этого юмора, обязательно спросит: «А как было тады?» «А тады, -с готовностью вразумляю я  неосведомленных,- взяли и не вернули!»

   Успокоившись, сел за руль и задумался: «А если бы в машине  лежали не книги, а черная икра, колбаса или коньяк? И что бы  сказала ревизия?! Значит, напрашивается вопрос: кому нужен наш творческий результат? Да при современной информации и ценах тоже- почти никому! А как же было при социализме? Пожалуй, немного лучше. Помнится, на многих торжествах властьимущие вручали новые книги знаменитым комбайнерам, знатным дояркам и свинарям. Каков же дальнейший путь писательского труда? Наверное, кому и как  повезёт. Но чаще, они (книги то есть) лягут на полки пыль собирать  или в лучшем случае селедку на обед завернут. Конечно, времена меняются, только не знаю в какую сторону. Недавно хорошо знакомый офицер рассказывал, как один автор (или авторша) подарил военкомату целую вязанку своего сочинения и положил на подоконник, чтобы любой его почитатель или просто желающий мог воспользоваться халявным произведением. Долго эта упаковка оставалась нетронутой, пока кто-то (говорят, что уборщица) не перенес ее в туалет. Однажды один чудак (не буду называть фамилию), выходя довольным  из «домика неизвестного архитектора», по достоинству оценил подарок, как когда-то Ильич восхищался горьковским романом «Мать»: «Очень своевременная книга!»

  Вот с таким мрачным настроением я вышел из «жигулей», чтобы проверить давление в шинах. И надо же, что в это самое время неожиданно столкнуться с незнакомой девчушкой. В руках она держала небольшую стопку детских книг и на ходу, низко нагнувшись, жадно разглядывала цветные обложки. Как воспитанный человек, я первым попросил прощение за допущенную неосторожность, а увлечённая читкой подняла головку и тоже извинилась, наверное, сама не зная, за что. Я себя почувствовал как «не в своей тарелке» и потому, не долго думая, спросил:

  -Это где же, ты, девочка, столько книг накупила?

  Она посмотрела на меня с лучезарной улыбкой и с готовностью отвечала вопросом:

   -Зачем покупать, когда есть  детская библиотека?

   Я , обычно такой многоречивый, не находил нужного ответа, но на  всякий случай всё же возразил:

   -Библиотечные книги- общественный фонд, а  хочешь я подарю тебе свою книгу и она станет твоей собственностью?

   При моих словах её лицо засветилось от радости  и в детском смущении утвердительно прозвучало:

   -О-о!

   Для автора ничего лучшего не пожелать! Взяв первую попавшуюся книгу, открыл цветную обложку и  полюбопытствовал:

   -Как зовут моего юного читателя?

   -Дина, -как-то не очень уверенный прозвучал ответ.

   Сделав собственноручную надпись, вручил одариваемой и получил такое душевное «спасибо», что захотелось  побольше узнать о единомышленнике:

   -Дина, в каком же классе ты учишься?

   -В шестом.

   -Молодец! Только не пойму, почему твои книжки такие разновозрастные? От дошкольных до старшеклассников.

   -У нас большая семья. Хочу порадовать сестренок и братьев. Средняя я у них ,-искренне развела руками теперь уже хорошая моя знакомая.

   -Дина, скажи мне по-честному: для кого я подписал «Вишнёвую балку»?- спросил я, как ходящий под знаком «Весов» по гороскопу: уж больно она неуверенно представилась Диной.

   Теперь я пожалел, что излишне полюбопытствовал, потому что увидел в её глазах сверкнувшие слёзы.

   -Простите меня, пожалуйста, сегодня день рождения у моей подружки. Хотела сделать ей подарок.

   -Что ты, моя хорошая! Стоит ли из-за этого так расстраиваться? Подписанную вручи от нас с тобой- подруге, а тебе ещё одна от меня!

   Расстались мы оба счастливыми в равной степени, но что касается меня- совсем ненадолго. Снова мозги буравила мысль о моём «скорбном труде»: пропадёт он или не пропадёт? И всё же после долгих размышлений пришёл к выводу: если рассчитывать на ближайшее время и на широкий круг читателей- пропадёт. Но , к счастью, не все мы одинаковы и  потому ещё есть люди, у которых кроме этих разлагающих души интернетов, есть тяга и любовь к  истинной истории  и настоящей литературе. Таким примером явилось моё неожиданное знакомство с  юным читателем. Значит, есть маленькая надежда и эта надежда- детская библиотека! Дети – это всё, ради чего моё творчество…

   На следующий день, в послеобеденное время, из расчета на окончание занятий в школе, отправился для  детального ознакомления с потенциальными читателями-абонентами детской библиотеки.

   История умалчивает, но старожилы провинциального города Новоаннинский говорят, что на заре советской власти, а точнее в 1919-м году, родилась в числе первых объектов культуры и образования победившего пролетариата - библиотека! Место для самого здания было выбрано на многолюдном месте - по улице Селиванова (ныне  улица Мира). В наличии книг- «кот наплакал», а со всеми делами управлялся лишь один библиотекарь. Город рос и  мужал, а вместе с ним  библиотечные дела не отставали. Сейчас в библиотеке работают пять  библиотекарей, на читательских полках насчитывается  шестнадцать   тысяч книг- на все возрасты и вкусы!...

    Пока я ворошил в памяти свои  познания о детской библиотеке г.Новоаннинский, не заметил как подошел к входной двери. На полсекунды меня опередили двое мальчишек. Они привычно открыли её и пропустили меня первым, при этом в один голос пожелали  доброго дня. Я с удовольствием ответил на их приветствие, а сам подумал: «Вот что значит культура чтения и почитание старших!» Но приглядевшись внимательней, я их узнал: это дети стоматолога Мельниченко Бориса Николаевича. Одному-11, а другому-12 лет. Иногда они всей семьей заглядывают к нам в гости. В этом случае надо  подальше убирать все хрупкое, сыпучее, всякие измерительные приборы и инструменты. Иначе после их ухода, как говорят в народе, «словно Мамай прошёл». Сколько же у них энергии, подвижности?! Позавидовать можно. И вдруг такие перемены в поведении. Значит, напрашивается сказать: «Спасибо тебе, детская библиотека»!

   Мои  благодарственные мысли прервались на полуслове : навстречу по коридору шла  улыбчивая Ольга Олеговна Яровая- заведующая этим замечательным учреждением. Мимолётные наши встречи всегда проходили или на читательской конференции или на музыкально-поэтическом фестивале «Сентябрина». Как правило, я уходил преждевременно, ссылаясь на то, что ни музыкант, ни поэт. Но теперь обстановка такая, что всё решать будет гостеприимство хозяев, а не  причастность моя к музе.

   Забегая вперёд, хочу сказать, что меня встретили, наверное, приветливей, чем я того заработал, потому что на многочисленных выставках ,стендах  и полках, отражающих встречи местных поэтов с молодыми читателями, любовались только две моих книжки: «Подснежники на пожарище» и «Даль деревень».

   -Каким ветром занесло Вас , Геннадий Петрович, в наши края?.- неожиданно  сменила тему размышлений хозяйка у незваного гостя.

   -Попутным, мадам, попутным,- пытался отшутиться я.

   -Слышала о Вашей новой книге «Вишнёвая балка», подготовленной и отпечатанной в районной газете «Авангард». Может  поделитесь?

   -Никаких проблем. Только где бы расположиться? Мне хочется о многом Вас расспросить.

   -Давайте присядем в читальном зале у моего компьютера, пока Наталия Павловна нас не попросит. Скоро у неё занятие с кружком «Умелые ручки», девчонки младших классов учатся  у Наташи рукодельничать: шить, вязать, мастерить. Делать то - что всегда в жизни пригодится.

   -Ну, если попросит, пойдём смотреть оставшиеся апартаменты,- не решился я спросить «почему нет  у неё своего кабинета»?

 Хозяйка читального зала Людмила Викторовна Челышева, задумчиво улыбнулась:

   -Это не только сегодня. Каждый день в библиотеке проходят  или кружки, а их у нас  четыре, или  библиотечные уроки по культуре чтения среди  школьников, просмотры представлений нашего кукольного театра «Забавушка», а также проводим выставки, обзоры, заседания кружков и клубов, читательские конференции и встречи с областными и местными авторами детской литературы. И в то же время не отказываем желающим за столом зала в спокойной обстановке, полистать новые журналы, почитать любимые книги и даже газеты. Так  что вы случайно угодили в свободный час. Пользуйтесь на здоровье.

   Но недолго пришлось  попользоваться: дружно собирались кружковцы. Как в воду глядел. А может и к лучшему?

    На нашем пути оказался отдел, которым заведует Анна Валентиновна Желудкова- младший абонемент. Сюда приходят записываться и брать книги на дом самые маленькие посетители библиотеки от 3-х лет и остаются читателями до шестого класса.  Сейчас библиотекаря «атаковали» младшие классы и даже дошкольники  вместе с родителями. Но Анна Валентиновна оказалась на высоте. Всех терпеливо выслушивала, быстро находила интересующий предмет и мило улыбалась, вручая его жаждущим знаний. В этот момент я даже позавидовал сразу и той и другой стороне: какое благо увидеть счастливые глаза, услышать радость, ощутить живой интерес и любовь к познаниям для них нового мира!

  Мы незаметно покинули младший абонемент,  прошли дальше по коридору, и попали на абонемент для старшеклассников,  во владения Любови Александровны Бяховой. На полках от пола до потолка сотни, тысячи книг. Я не выдержал и спросил:

   -Как же Вы находите нужную книгу? Мне кажется отыскать заявленное читателем тяжелее , чем найти иголку в стоге сена!

   Любовь Александровна одарила сияющей улыбкой и даже будто удивилась нелепости моих высказываний:

   -Я их, как стихи, знаю наизусть каждую «в лицо».

   Через минуту в библиотеку, оживленно беседуя, вошли трое пацанов и девочка, похоже одноклассники, просили предложить им что-то о кругосветных путешествиях русских мореплавателей, а девочка в длинном платье, испещрённом множеством загадочных квадратиков, различных по размерам и окраске, задумчиво смотрела  поверх мальчишеских голов и похоже её плавание было за пределом планеты Земля.

   -Ольга Олеговна, Вы знаете эту девочку?- спросил я в коридоре, собираясь покинуть этот чудный мир давно ушедшего от меня детства.

   -Конечно. Это Ульяна Мирошникова. Наш полиглот. В прошлом году она установила рекорд- прочитала 238 книг!

   -Я оставлю детской библиотеке столько книг, сколько Вы пожелаете, а чемпионке -передайте от меня персональную. По желанию читателей -всегда готов встретиться. Только сообщите. Мой телефон у Вас есть.

  По дороге домой я не заметил ни дороги, ни времени. Хорошо, что гаишники не повстречались. А может и повстречались. Но я бы их не приметил. Сегодня меня приятно удивили «хранители» писательского труда. Они словно перевернули мои представления об их повседневных заботах. Не по- наслышке, а воочию увидел и почувствовал значимость труда скромного, неброского библиотекаря.

   А теперь по порядку. Оказалось, что  выдача книг абонентам, т.е. детишкам 1-15 лет, занимает только часть основного рабочего времени.  Зачастую библиотекарь совмещает свои прямые обязанности с необходимостью расширения кругозора юных читателей, как-то:   организовывают  читательские конференции, встречи с писателями разных уровней -от местных авторов до маститых литераторов Союза писателей области и Москвы, организуют книжные выставки, устраивают литературные праздники, обзоры, занятия кружков, создают электронный каталог библиотеки, изготавливают библиографические материалы. Замечательные творческие  работы  получаются в собственной детской мастерской-студии «Умелые ручки». А какие интересные кукольные представления ставятся для детей  участниками театра –книги «Забавушка», под руководством Ольги Олеговны Яровой!

    Исходя из всего  сказанного, лично я для себя заключил: БИБЛИОТЕКАРИ

НЕ  ТОЛЬКО ХРАНИТЕЛИ И РАСПРОСТРАНИТЕЛИ, А ГЛАВНЫМ ОБРАЗОМ - ПРОВОДНИКИ ВЕЛИКОЙ КУЛЬТУРЫ.  Я верю в них и в юных книголюбов, возродивших во мне чувство надежды - найти своего читателя!

 Конец.

 Сегодня мы представляем  вам возможность встречи с рассказом Г.П.Овчинцева "Нигилист", о семиклассниках пятидесятых годов, одним из которых являлся и наш автор....

Вручение  своей книги "Вишневая балка",
победителю викторины-Доморощиной А.

Геннадий Петрович Овчинцев

Автор: Овчинцев Г.П.

 декабрь  2016 г.

Детям

войны посвящается.

Не на ту напали

 (Рассказ)

    Наконец-то первая послевоенная зима сменила злющую стужу на весенние солнечные дни. Повеселевшие природа и люди вздохнули с облегчением, а крохотная речушка Кархинка не стала разменивать свой прозрачный панцирь на  ледовые куски, а плавно опустила его на дно.

   Теперь жителям хутора Новинский, чтобы перебраться на другой берег, где разместились десятки хаотично разбросанных домиков, служил жидкий бревенчатый мосток.

Правда, такая необходимость возникала в половодье, не более двух недель в году, а с наступлением тепла, речка пересыхала и превращалась в сухую Кархинку.

 Сегодня с утра пораньше вездесущие казачата воспользовались услугами нехитрого сооружения, чтобы «обследовать» возросшие площади для мальчишеских победоносных игр. Их  мажорное настроение не ускользнуло от взгляда маленькой девочки Леры, внимательно наблюдавшей из окошка дома на крутояре. В спешке она накинула случайно попавшуюся одежонку, нырнула в чьи-то галоши для взрослых и стрелою  рванула к соблазнительной переправе.

    Возле неказистого мостка повстречался сосед. В сапогах и солдатской шинели он показался  охранником.

  -Ты  куда навострилась, казачка молодая?

  -На тот берег хочу.

  -Лерочка, смотри под ноги. В каком-то месте на мосту увидишь дыру. Обойди ее стороной, хорошо?

   -Хорошо!- обрадовалась шалунья такому легкому исходу.

   Но на середине пути увидела вдруг возвращавшихся пацанов. Они шли толпой, захватив собою всю ширину дороги. Чтобы не ломать их строй, Лера решила попятиться и идти шуточно с ними в ногу, только вперед спиной…

   И вдруг- провал! Очнулась уже в холодной, бурлящей воде. В ушах стоял ужасный шум. Неожиданно для себя горько подумала: «Наверное так люди тонут!» Барахталась как могла, ведь пока еще не умела плавать. И тут увидела свою босую ногу. «А где же галош?- испугалась больше всего, -за него мама ругаться будет!»

  Услышав всплеск воды, один из мальчишек сказал с восхищением:

   -Какой карась шлепнулся!

   -Ты что, одурел? Это Лерка в речку упала!- заревел другой,- скорее бежим сообщить ее отцу!

   Эти крики услышал Зубков, только что повстречавшийся Лерочке. Он шмыгнул под мост, искал взглядом повсюду. Никаких признаков. Тогда он зашел до пояса в ледяную воду, руками и ногами прощупывал дно, в особенности тщательно возле столбов моста: вдруг за что- нибудь зацепилась одеждой? Безрезультатно!

   Пацаны роем мчались к дому Арбиных и на ходу кричали что есть сил:

   -Дядя Гриша, ваша Лера упала с моста!

    Григорий Александрович в чем был кинулся к месту происшествия. Зайдя в воду до середины потока, где волны особо проявляли прыть, лихорадочно искал глазами хотя бы малейший кусочек ее одежды. «Господи! Господи, помоги!»- слезно просил Всевышнего. Но кто сказал, что Бога нет?! Есть Бог, да еще как: на бегущей волне, на одно мгновение мелькнул локоток и скрылся. Но этого было достаточно. Сжавшись в комок, отец проявил чудеса ловкости и бесстрашия. Он в доли секунды выхватил дочь из пучины и с ней, как со святой иконой, нежно, и как буйный ветер мчал на всех парусах домой.

   В жарко натопленной избе пострадавшую, лишенную чувств, раздели до гола, растирали самогонкой руки, ноги и грудь, укутали в теплый тулуп и уложили спать на лежанку русской печи, горячей и ласковой, как мамины руки.

   Быстро собравшаяся семья сидела за столом  молча, со слезами на глазах. Ни звука. Лишь ходики словно долбили в голову.

   Через несколько долгих минут уголок тулупа слегка приоткрылся и из него выглянула милая мордашка любимой всеми малышки:

   -Сколько я вам хлопот принесла?! И галоши потеряла.

   Все смеялись и плакали одновременно…

   Утром следующего дня заявился несостоявшийся спасатель Зубков и с порога спросил:

   -А где наш чемпион мира по прыжкам с моста в ледяную воду?

   -Вон на печи второй день хоря давит,- улыбался Алексей, братишка вчерашней неудачницы.

    -Вот я и смотрю, что пол не подметен и посуда немытая,- подмигивая Леше и с хитринкой в глазах, поглядывая на казачий кожух, ворковал Иван Федорович,- а я ей медку принес, пусть поправляется.

  Чуть приоткрыв тулуп, Лерочка  признала колхозного пчеловода. Ей вспомнилось, как еще в середине лета сестра Люба собиралась на пасеку, а ее с собой не взяла. Говорит, что маленьким укус пчелы очень опасен. А запретный плод всегда сладок. Вот потому сговорившись с подружкой Лидой, решили  преобразиться в старушек, чтобы с пасеки их не  погнали: нашли древние юбки сестер, обули галоши и покрылись косынками, далеко запрятав свои плутовские глазенки. На пасеке все сделали вид, что не признали новых помощниц, а главный пасечник Иван Федорович, на радостях за подмогу,  пригласил отпробовать свежего меда. На век запомнился майский мед: жидкий, прозрачный, тягучий и сладкий. А какой аромат? Все запахи лесной поляны. Окуная пышками в поверх налитые блюдца, почувствовали себя на седьмом небе! «Он  такой хороший человек, а я и ему столько колготы доставила?» - бичевала себя выздоравливающая. Пришлось спячке сделать «отбой»…..

       Никого из домочадцев не удивили чистые полы, вымытая посуда и этот собранный из сотни всяких деталей молочный сепаратор. А  хотелось бы. Значит , привыкли.

      Проведав свое малое хозяйство – кур, гусей и поросят, отправилась в детский сад. Бывший купеческий дом – белый, под железной крышей, с колоннами, встретил буднично. Только одно утешение : на завтрак давали бурсачки. Печеные булочки, пышные и сладкие компенсировали все неприятности вчерашнего дня. «Значит, не все так и плохо!» -заключила по-философски малышка.

      В хуторском детсаду свои неписанные законы. Все опекаемые собраны в одну группу: от начавших ходить до семи лет включительно. От малых требуют дисциплину и порядок, а «старикам»  и родным дозволено все: приходить и уходить когда захочется, приносить свои игрушки и продукты, учить «молодых» культуре общения и так далее. Что касается Лерочки – никаких ограничений , но она этим никогда не злоупотребляла. Ведь совсем недавно была «в их шкуре».

    Но не всегда коту масленица. Сегодня вместо  ожидаемых бурсачек кормили варениками с творогом, величиной с лапоть. Эта повариха Фрося их просто не доварила, а сырыми есть –проглотить невозможно.

   «Нет,- подумала разочарованная,- пойду- ка я лучше в школу».

   В Новинской начальной школе было всего два педагога на четыре класса учеников. Арбина  Любовь Григорьевна- старшая  сестра Леры, вела обучение во втором и четвертом классах, в одной аудитории, в одно время, только одни в левой стороне комнаты, а другие – в правой. Ее коллега и подруга Ковылина Лидия Яковлевна обучала первый и третий.

      В обе группы Лерочка была вхожей. В свободное время, при желании для  нее были открыты двери. Сегодня она пришла к сестре и заняла свободную последнюю парту в зоне второклассников. Напротив ее, на противоположной стороне, восседали не очень близкие родственники председателя и главного агронома. Они считали себя привилегированными и свободными в своих действиях.

    На этот раз на уроке литературы они чем-то с пристрастием так увлеклись, что не заметили как к ним сзади подошла учительница и заглянула на предмет их увлечения. Оказалось, что независимые личности рисовали профиль своего педагога.

  - Ну, что, получается? – неожиданно и спокойно спросила Любовь Григорьевна.

   Один из них хмурый такой, в очках вздрогнул  выронил карандаш, а второй – сытенький, с холеными ручками, не отличающий сена от соломы, воткнул ручку в дерево парты. До конца урока оба сидели «тише воды, ниже травы».

   Следующий урок – изложение. Все заскрипели перьями, только один сидел и не знал куда деть свои руки: при ударе о парту сломалось перо. Снова Любовь Григорьевна «тут как тут:  

 -Почему не пишешь?

 -Ручка сломалась, -обозленно парировал тот.

 -Возьми мою, - невозмутимо предложила учительница.

  Розовое лицо одаренного превратилось в красное.

  «Всё, - подумала Лерочка,- хочу быть учителем»…

   Шел 1947 год. Карточная система, нищета и голод объяснялись просто: нехватало рабочих рук. Самые трудоспособные полегли, защищая отчизну. На их место пришли вдовы, старики и даже дети. Жизнь продолжалась. Надо думать о будущем…

      К первому сентября Люба на  попутных машинах отправилась на рынок ближайшей станции Алексиково, чтобы снарядить к школе младшую сестру. Купила все самое необходимое и на оставшийся «капитал» один мандарин – на большее не хватило. Этот мандарин Лера боготворила весь день, даже спать  легла, не выпуская  его из руки.

     Для юмора брат Алексей, старше сестры на каких-то пять лет, заменил полюбившийся фрукт на кусочек сухого кизяка.  Проснувшаяся Лера, увидев такую метаморфозу, горько заплакала и сказала:

   -Не пойду я в эту школу. Лучше в садик пойду. Там бурсачками кормят.

   От неожиданности такого заявления все молча уставились на его автора. Только отец невозмутимо сказал:

   -И то правда. Что же всем учеными быть? А кто же страну поднимать будет?  Так что, Лера, вставай и с сегодняшнего дня будешь пасти свиней и гусей, поливать  огород,  маме помогать по хозяйству. Согласна?

   Возмутившейся ничего не оставалось, как кивнуть головой…

   Но эта отцовская шутка не удалась: он не учел, что у дочери окажется мужской характер. С этого дня она с раннего утра до позднего вечера «пахала как негр», в точности исполняя возложенные на нее (не по возрасту) обязанности. Никто не видел ее сидящей без дела: хозяйство, довольное уходом, хрюкало, гуси одобрительно дадакали, куры подняли небывалую яйценоскость, блистали чистотой сепаратор и керосиновые лампы. К ней даже приклеилось прозвище «Ивановна» в честь родной бабушки Натальи Ивановны, дожившей до 90 лет в беспросветном труде. Но отец виновато вздыхал, а мать иной раз даже срывалась:

  -Лера! Ты где-то с подружками проягокала, а печку на утро сухим коровяком не заправила.

  А  тут еще Женя- средняя сестра, студентка педучилища заявилась на летние каникулы и говорит в приказном тоне:

  -Лерочка, завтра наша очередь коров пасти. Ложись спать пораньше, утром чуть свет подниму. Так и знай!

  Как сказала, так и сделала. Потом достала со дна семейного сундука красное платьице (в прошлом свое) и предложила младшей сестре надеть его, чтобы легче заметить среди подопечных животных. Одно не учла Евгения, что быки, говорят, не переносят красного цвета.

   Белорыжий бугай-производитель, громадный как скала и со злыми вытаращенными глазищами надвигался на маленького и беззащитного пастуха. Лерочка, не из трусливого десятка, опешила перед опасностью, потому что наблюдала как даже здоровенные мужики не рискуют попадаться им на пути. К тому же она слышала от взрослых, что от этих парнокопытных чудовищ бегством не спасешься, скорость у них нечеловеческая. В таких случаях лучше стоять, что она и сделала. Тем временем бык готовился к нападению: опустив толстолобую  башку, со злом копал копытами землю, сопровождая свое рытье таким ревом, что поджилки дрожали и даже трава, казалось, пригнулась. На выручку бежала сестра. Она что-то кричала и размахивала палкой. Злодей от неожиданности упал на колени. Тут же и нападающая споткнулась и повалилась перед ним на четвереньки. Ситуацию спас соседский мальчишка Генка Варков. Заметив что-то необычное в стаде, он галопом прискакал на красавце дончаке, щелкая на ходу, как из ружья, плетью. Бугай сдался на милость победителей…

   Вот и лето прошло. Подытоживая год, каждый из членов семьи, похоже, приходил к выводу, что не на ту «напали». Время сделало столько полезного, закалив испытуемой организм и характер.

***

 Автор: Овчинцев Г.П.

Август 2016

Детям

военного Сталинграда

 посвящается.

Нигилист.

(рассказ)

   Я ненадолго задержался у киоска «Мороженое» и чуть- чуть опоздал на первый урок. Но этого хватило, чтобы мое место за партой занял какой-то пацан.  Не поднимая лишнего шума, я прошмыгнул на полусогнутых  и уселся рядом с новым соседом.

  -Ты кто?- шепотом спросил у него.

  -Второгодник,- не поворачивая головы, сказал тот.

  -Я не об этом. Зовут- то как?

  -Юрой зовут, а фамилия Викторов.

  Меня он ни о чем не спрашивал. На  переменах из класса не выходил.

  Конечно, нельзя сказать, что увидел его впервые. Мы постоянно сталкивались в коридорах ,раздевалке, буфете  и на  школьном дворе. Но тяги к знакомству ни один из нас не испытывал и какой- нибудь случай не подворачивался.

  А вообще трудно было не заметить его сверхвертикальную осанку - он будто проглотил оглоблю. В общении с  одноклассниками, если хотел что-то сказать, то поворачивался весь. Его густые брови будто пугали, черножуковые глаза словно пронизывали насквозь, а губы, всегда спокойные, искривлялись коромыслом, и он, явно насмехаясь, спрашивал свысока (и это при его-то маленьком росте).  Для себя я  сделал вывод, что он задавака.

   Потихоньку- полегоньку притирались наши взаимоотношения. Сегодня 13-октября . Слава Богу, что мне наконец-то исполнилось 14 лет, а то  до сегодняшнего дня на вопрос «сколько тебе лет?» отвечал с неохотой- «тринадцать». Тут же вижу сочувствие в глазах интересующихся: мол, все мы прошли через это неприятное число. Но я никогда не разделял их мнения, потому что если бы не это число, я б не родился.

   На большой перемене отошел в сторонку с надеждой, что кто-нибудь обратит внимание, да к тому же ещё и вспомнит. Ну вот, ко мне идет наша учительница по математике Ускова Мария Васильевна. Все любят эту редкую женщину за ее безграничную доброту,  за её  одинаковость общения со всеми окружающими учениками: богатый он или бедный, отличник или не очень. Она всегда, плавно проходя по рядам класса, нежно касалась ладонью вихрастых голов непоседливых ребятишек, словно делясь с ними своими редкими качествами. Случалось, что и она ставила двойку , но в этих случаях в ее глазах вселялась такая грусть, что «пострадавшему» хотелось не себя, а ее успокаивать. Сейчас она приближалась ко мне, наверное, что-то прослышала и идет, чтобы поздравить.

    -Овчинцев,- говорит полушепотом, - завтра в вашем классе контрольная работа по алгебре. Я тебя очень прошу помочь Викторову. Что же ему в третий раз в седьмой класс?

   -Ну, Вы, Мария Васильевна, прямо как Пушкин рифмой заговорили.

   -Я серьезно говорю с тобой.

   -И я серьезно: у нас будут разные варианты. Как, мне быть?

   -Придумай, что-нибудь. Ты же у нас - голова!

    Поощренный такой похвалой, твердо заверил:

   -Будет сделано. За мной  не заржавеет.

   -Вот и хорошо. Только об этом должны знать я и ты, понял?

   -Как не понять, не тупой.

   До конца занятий моя голова была занята только одной проблемой: как я смогу помочь Викторову, если он этого не захочет?

   Вечером, после короткого ужина, когда мы с сестрой- всезнайкой остались одни, я напрямую спросил:

   -Люда, ты знаешь Юру Викторова?

   -Кто же его не знает,- даже удивилась отличница.

   -Тогда скажи, почему Мария Васильевна просила меня помочь этому второгоднику?

   -Ну ,во -первых, я хорошо поднатаскала тебя по алгебре, во-вторых, добрая ты у нас душа, даже слишком! Но это не самое главное. Викторов- инвалид. Его мама и сёстры при бомбежке погибли, а его чуть живого вытащили  из- под обломков.

Значит, ему надо оказать поддержку. Доступно я излагаю?

   -Ладно, не ехидничай. Я только не пойму, почему его  прозвали «нигилистом»? Что это значит?

   -Нигилист - латинское слово, означающее «ничто» или отрицание общепринятых ценностей.  Однажды, на школьном педсовете, учитель по фамилии  Тагамлык назвал Юру «нигилистом в математике». Каким- то образом об этом прослышал и Викторов. Он обратился в библиотеку и попросил энциклопедический словарь, нашел это слово, плакал до изнеможения. Теперь эта страница словаря покрылась желтыми пятнами и легко открывается.  После того  между учителем и его учеником завязалась неравная «битва»: Юра постоянно срывал уроки, строил педагогу рожицы, насмехался над его недостатками. Закончилось все в день годовой контрольной работы по алгебре. На этот раз Викторов принес  с собой пустую  спичечную коробку до верха наполненную пчёлами. Выбрав удобный момент, он выпустил на свободу насекомых, вооруженных ядом. Крики и слезы вынудили  мстителя собрать их обратным способом и проводить в оконную форточку восвояси.   В результате «схватки» Тагамлыка перевели в другую школу, а нашего Юру сделали второгодником. Теперь все понятно?

   -Нет, не всё! Слушая тебя и Марию Васильевну, чувствую, что вы на стороне инвалида!

   -Ты прав. При всех недостатках Викторов положительный мальчик.

   -И в чём же это заключается?

   -Как-то на перемене твоя одноклассница Раечка Трудова стояла у окна и любовалась заречными далями.  К ней подошел рыжий верзила, известный в школе куплетист и рифмоплётчик. Ты его знаешь?

   -Да. Совсем недавно прочёл его стих в стенгазете. Кажется про дылду Моржавину.

                     У Моржавиной победа.

                      Победила малыша.

                      Загнала его под парту,

                      Расправилась неспеша.

   -Верно,- согласилась разказчица. - Слушай дальше. Оглянувшись по сторонам,  он притворным голосом прочитал не то свои, не то чужие строки:

                      Девчоночка Рая

                      Упала с сарая.

                      Как, тебе не больно,

                      Моя дорогая?

  После таких бесчувственных слов он театрально пощупал чужой костыль и устремил взгляд на её протез.  Стоявший рядом Юра Викторов коротким, но резким ударом закрыл рот идиоту. Тот хотел дать сдачи, но несколько рук остановили его поползновения.  Вот с таким не страшно в разведку пойти,- заключила сестра…

   Наш договор с Марией Васильевной оставался в силе, и я всем своим видом показывал ей, что готов его выполнить.

  Задание по контрольной оказалось несложным и, обойдясь без черновика, сэкономил время, чтобы помочь подшефному. Я слегка покосился в его тетрадь, но он закрыл её и посмотрел на меня, как на несмышленого:

   -Хочешь тыквенных семечек?

   -Не откажусь,- без раздумий ответил ему.

   -Лезь рукой мне в карман.

  Воспользовавшись соблазнительным предложением, быстро сунул руку в оттопыренный отворот его вельветовой куртки, что-то захватил и вытащил «на-гора». Для семечек угощение оказалось слишком холодным и скользким. Разжал пальцы. На моей ладони смирно сидел лягушонок.

   От неожиданности я вскрикнул и швырнул брезгливо подальше от себя. И надо же было угодить на парту, где сидела Раечка Трудова?

   Это бесхвостое земноводное распласталось на открытой тетради и уставилось неморгающими глазами.  Обомлевшая девочка, наверное, в войну так не кричала. Она подпрыгнула и повалилась в проход между партами. Крики, визг, суета заполнили классную комнату.

   В этот момент, похоже, только один Викторов думал не о себе : он молниеносно подскочил к лежащей в полуобморочном состоянии Раечке, помог подняться  и усадил за парту. Тут же сгрёб лягушонка рукой и выкинул его в открытую форточку прямо на мягкую цветочную клумбу.

 Лишь когда страсти чуть-чуть улеглись, Мария Васильевна подошла к нашей парте и раздраженно спросила:

    -Овчинцев, твоя работа?!

   В замешательстве я не знал, что сказать. Выручил «нигилист»:

   -Нет, Мария Васильевна, во всём виноват я!

   И эта сильная женщина, далеко не  царственным голосом, слегка заикаясь, жалобно произнесла:

   -Юрочка, почему ты так презираешь математику?

   -А за что её любить? Я несколько лет пролежал в госпиталях и больницах. И всегда видел каких-то людей, подсчитывающих живых и мёртвых. Но когда доходили до таких как я, хмурились как над задачей с двумя неизвестными.  Мы их не интересовали! И зачем эта  математика моим погибшим родителям и маленьким сестренкам? Ответьте мне, Мария Васильевна!

   Мария Васильевна своих слёз не скрывала. Она по- матерински обняла его и расцеловала.

   -Юра! Я и все мы хорошо тебя понимаем. Редкую семью обошло горе. Мы должны помнить и жить! А у математики, действительно две стороны. Одну ты назвал, а вторая - вернулись с войны отцы, мужья, братья, сыновья и дочери- герои Великой Победы! Теперь на всех нас, оставшихся в живых, лежит серьезная ответственность, как сказал Николай Островский - жить так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы.

   Добрая учительница много говорила о роли науки математика в жизни любого человека. Потом посмотрела на часы, спохватилась и вновь обратилась к Викторову:

   -Юра, я не буду оценивать твоих знаний до тех пор, пока ты не догонишь хотя бы среднего ученика. Но для этого предлагаю в день, когда будет алгебра по расписанию, оставаться в школе ещё на 30 минут для разборки домашнего задания.  Как только почувствуешь себя уверенным, закончим эти дополнительные часы. Ты согласен?

   -Спасибо, Мария Васильевна! Я не только согласен, а клянусь, трижды клянусь, что Вас никогда не подведу!

   Сказал и убежал, чтобы никто не видел его слёз и рыданий…

   Сегодня я шёл в школу с философским настроением. Может планета Земля стала быстрее вращаться? Все происшедшее было будто вчера, а на деле - конец второй четверти, завтра снова контрольная по алгебре.

  Опять недолго задержался у любимого киоска, опять чуть-чуть опоздал на первый урок,  и опять этого времени хватило, чтобы кто-то занял моё место. Но моего хорошего настроения ничуть не убавилось: этим кто-то оказалась Раечка Трудова!

   Я занял освободившееся место и сделал для себя вывод: «Вот, что нужно человеку всегда - любовь, доброта и признание».

   Я верю в тебя, Нигилист!

г.Сталинград,1952 год.

Представляем новый рассказ Геннадия Петровича Овчинцева о послевоенном детстве.

Автор: Овчинцев Г.П.

Декабрь  2016

Детям

военного Сталинграда

 посвящается.

Долго будешь жить, пацан.

(рассказ)

   В нашей семье был заведен строгий порядок: при любом раскладе ужин состоялся только с приходом с работы отца и стопроцентным присутствием всей  мелкоты. Во время трапезы мама запрещала говорить по пустякам и при этом напоминала не меньше чем в тысячный раз: «Когда я ем, я глух и нем». Все соблюдали такие требования, кроме меня. За день столько появлялось любопытного, а спросить по-настоящему не у кого. Я не выдерживал долгое молчание и всегда, как вулкан, извергал накопившееся, потому что после ужина все разбегались по своим делам, а как же мой нерешённый вопрос?

  На этот раз в спешке,  проглотив оставшуюся корочку черного хлеба (голод научил не оставлять на завтра то, что можешь скушать сегодня) и спросил у всех, кроме трехлетнего брата:

-Наша семья в годы войны была на  оккупированной немцами территории?

Такой реакции я, ей-Богу, не ожидал: мама из рук выронила половник, отец поперхнулся и выскочил из-за стола и только сестра так грозно взглянула в мою сторону, что лучше бы за стол не садиться.

 -У тебя что- недержание речи?

 -Как это?- удивился я.

 -Да так, болезнь такая, когда слово опережает мысли! Ты сначала подумай, а потом спроси, понял?

 -Как не понять. И все же ответь мне, пятёрышница!

 -Да, была! Ведь половина России оказалась оккупированной. Но это для тех, кто о войне  слышал, а не видел. А мы с тобой сначала прятались от фашистов в щели оврага у подножия Мамаева Кургана. На наших глазах город Сталинград превращался в сплошные руины, горела Волга, повсюду смерть, голод, воду пили из ручья пополам с кровью. Пришлось нашей семье покинуть приютивший нас овраг, а потом судьба забросила в Ростовскую область, в Белую Калитву. Мне было шесть лет, а тебе только что исполнилось четыре годика. Думаю, что в твоей памяти осталось не меньше моего, так что, дорогой, не притворяйся глупеньким, а лучше рассказывай: кому это потребовалось знать?

 -Сегодня в школу приходили двое мужиков. Такие важные. С портфелями. Даже по их походке я определил сразу- тыловые крысы. Они раздали всему классу какие-то бланки и обязали отвечать на поставленные вопросы: когда и где родился, кто родители и так далее, но их больше всего интересовало: были или нет на оккупированной территории. Когда подошла моя очередь, один из них- толстый такой, в очках, заглядывая мне в глаза, будто пытался что-то выудить: «Ну что, Овчинцев, задумался? Были или нет на оккупированной территории?» «А что это такое? С чем её едят?- притворился я дурачком. Следователь, как я его окрестил, покраснел как рак : «Скажу проще. В войну у немцев были?» Как мне хотелось щелкнуть его линейкой по лбу, но едва сдержался, и говорю твёрдо: «Мы у немцев не были. Это они были у нас!»

  В этот момент отец зашел на кухню и спокойно завершил мое интервью:

  _-Людочка, не ругай брата. Он сказал хорошо. Молодец.

  И ушел. Но сестра сдаваться легко не собиралась и, погрозив мне пальчиком, назидательно заключила:

  -А ты, Генашка, нос не задирай и своими выходками не осложняй жизнь себе, семье и, главным образом, отцу. Он у нас один кормилец, его надо беречь.

   Чуть помолчала и добавила:

  - В следующий раз маме расскажу, с кем ты дружбу завел.

  - И с кем же?- удивился я её осведомленности.

 -С этим хулиганом- Вовкой Рязановым. Я случайно услышала разговор его отца с нашим завучем. Оказалось, что семья Рязановых недавно переехала в Вишнёвую Балку, а до этого они жили в частном секторе возле Мамаева Кургана. Причиной смены места проживания отец, оглядываясь по сторонам, назвал свое беспокойство за единственного сына. Дело в том, что тот со своим дружком чуть ли не весь бугор перекопали в поисках пороха и уцелевшего оружия. Думает , что на далекой окраине города сын изменит род своих занятий. Пусть думает как хочет, но здесь тоже шли тяжелые бои и, дай  Бог , чтобы его Володька не продолжил у нас начатого на Кургане. Так что знай: я тебя предупредила!

  Сестра, довольная , что выполнила свою миссию , мое молчание приняла за полное и бесповоротное согласие. Но сейчас я ее не слышал.  Нахлынувшие воспоминания унесли меня в день первого знакомства с моим лучшим другом Вовкой Рязановым…

  Первого сентября наш четвертый класс наполнился сразу двумя новичками. Вова Рязанов и Выдрин Андрей были представлены в суматохе начала нового учебного года. Никто особого внимания им не уделил. Учеба покатилась как по накатанной колее. После большой перемены- урок рисования. Как было заведено, выложил из сумки альбом и новый хорошо подточенный карандаш- подарок сестры.

     Возвращаясь по третьему звонку, вдруг увидел, как Выдрин Андрей взял мой подарочный карандаш и безжалостно переломил его пополам. Себе взял с подточенным концом, а мне что осталось. Я подбежал к нему и со злом выпалил:

  -Ты что делаешь, фашист?!

  -Это не  грабеж, а простой дележ,- заржал экспроприатор.

  Размышлять было некогда  и  я со всего маха ребром ладони ударил его по шее. Но наши весовые категории были несоизмеримы: он- слон, а я- Моська. Не знаю, чем бы все кончилось, если б не Рязанов. Он перехватил «слоновую» руку и вывернул на его спине, как мокрую тряпку при мытье полов. Тот дико заорал, а победитель взамен силового приема отпустил хороший, смачный пинок…

   Слишком сгустила краски сестра. Учебный год прошел на небывалой высоте. За это время я узнал, кто обучил моего заступника таким приемам борьбы. Это был его отец- бывший десантник, боевой офицер, с честью и заслугами прошедший войну. Теперь он работал кузнецом в какой-то артели, обеспечивал нас самоделковыми коньками- снегурки, санками и санями, лыжами и самокатами. В общем ни сыну, ни мне никаких отказов, любые капризы- лишь бы все шло по задуманному плану…

  В июне я и сестра по  требованию родителей уехали отдыхать в пионерский лагерь, а когда вернулись, то ахнули. Нас, отдохнувших, встречал мой друг с перевязанной головой. Оказалось, что он с группой единомышленников устроили «катюшу» из ржавых боевых патронов, собранных ими на крутом берегу речушки Сухая Мечётка, и  подожгли костер из пороха и сухой травы. Но, к великому огорчению, не знали и не ожидали, что их «грозное оружие» в пороховом жару может крутиться и даже пулять по своим. К счастью, никто из мальчишек серьезно не пострадал, кроме моего дружка Володьки Рязана…

   В сентябре досужая ребятня увидела первые плоды Сталинского плана преобразования  природы. В неблизком от Вишневой Балки озеленении, как мы называли тогдашние молодые лесопосадки, спели боярышник и паслен, соблазняли красавцы арбузы и дыни. Ну и как  же усидеть непоседливым пацанам? Вот тогда-то мой друг собрал команду из четырех соседских подростков, решил прихватить и меня, но вышедшая из дома сестра послала их куда по дальше.

  Спасибо сестре: из четырех отчаюг живыми остались только двое. Позже, когда допустили врачи проведать пострадавших, мой друг признался, что нашли заминированную детскую игрушку. Он отговаривал и даже отошел на несколько шагов, потому сегодня встретились вновь…

   Права оказалась предсказательница. Теперь пришла очередь моему отцу оградить сына от случайной опасности и он решается строить дом подальше от рабочего поселка Вишневая Балка и как можно ближе к школе другой.

  Но не всегда удается предусмотреть все. Дело в том, что наш земельный участок расположился на  футбольном поле местных ребятишек. Они долго возмущались, с нами никто из них не здоровался, даже иногда показывали издалека сжатый кулак. Чтобы избежать недоразумений с детворой, решили начать стройку со штакетного забора…

  Новый дом рос, а вместе с ним обиженные пацаны рядом с нашим подворьем засыпали землей многочисленные воронки от взрывов снарядов, оставшиеся углубления от бывших траншей, ровняли, трамбовали и размечали границы будущего футбольного поля.

   -Ну, слава Богу,- как-то заметил отец,- вроде бы наши разногласия разрешились миром. А я им предлагал свою помощь. Отказались. Ну, спасибо и за то, что зла долго не держат.

  И все же ближе к осени, обходя с гордостью сотворенное нами чудо, в палисаднике увидел большую горку (несколько десятков) ржавых снарядов, разных по  форме и размерам. Откуда они взялись? Мы с отцом никакого отношения к ним не имели.

  «Значит это работа пацанов,- мрачно подумалось мне,- никак не могут простить потеснивших их новоселов.Откуда же они собрали так много этого добра? Со всего поселка, что ли?»

   Пришедший с работы отец почему-то не удивился, а утром приехали минеры на двух бортовых машинах. В одной из них в кузове был песок, насыпанный толстым слоем, а на второй они приехали сами.

   Минеры без лишних разговоров разровняли песок и в замедленном темпе уложили в него все снаряды, утрамбовывая каждый до половины по толщине, чтобы не могли свободно перемещаться.

   Закончив погрузку, старший из них (это чувствовалось по голосу, не позволяющему никаких возражений) обратился ко мне:

   -Слушай, сынок, поедешь с нами.

   -Не понял. Зачем я вам нужен?

   -Все, кто причастен к этому сбору, в равной степени рисковали собственной жизнью. Вот увидишь своими глазами как рванет этот металлолом. Придешь домой, собери их и расскажи, что увидел и услышал. Хорошо?

   -Будет сделано ,-пообещал я  неуверенно…

    Неподалеку, в песочном карьере прогремел ужасный взрыв, земля колыхнулась под ногами и я упал бы, если б меня не подстраховали минеры. Удивляюсь, как перепонки ушей не полопались?! Пришлось данное слово держать…

   Зимой , когда свободного времени, хоть отбавляй, отец знакомился ближе с  нашими ближайшими соседями. Теперешний сосед, с кем смежный забор, в пылу откровенности или опасаясь последствий, признался, что при планировке своей земли, обнаружил ящик со снарядами и прикопал где-то за изгородью на свободном участке. Сейчас это наше подворье, а где этот «клад», он не смог вспомнить.

    Ранней весной 1953 года, уходя на работу, отец сказал мне:

   -Гена, где мы с тобой забили кол, копай яму под будущую яблоню. Вечером сообща посадим, хорошо?

   Конечно,  хорошего мало, в футбол поиграть хочется, но у нас в семье дисциплина-прежде всего.

   Выбранное место оказалось для копки слишком податливым и скоро я ударил лопатой несколько раз по твердому предмету. Отложил инструмент в сторону и стал дальше углубляться вручную. Очень недолго и вдруг замер, увидев военный утиль, вызывающий дрожь. Но ,превозмогая себя, ведь все равно кому-то придется раскапывать, обнажил несколько ржавых снарядов. Значит, о них говорил сосед. Один за другим я относил осторожно смертоносный груз и складывал стопкой на огороженном палисаднике.

    Вечером отец, выслушав меня и увидев сотворенное, вытирал холодный пот и молча гладил рукой мою голову.

   Утром приехали минеры. Старший из них, мой старый знакомый, обратился ко мне:

   -Сынок, мы не сможем вывезти их на машине. Придется тебе копать яму в свой рост. Взрывать будем на вашем дворе.

   -Значит снаряды могут по  пути взорваться?- удивился я.

   Тот молча кивнул головой.

   -А как же я несколько раз ударил их лопатой? И ничего!

   -Долго будешь жить, пацан!- на глубоком выдохе сказал ветеран.

Г.Сталинград, 1953г.